неправоту. Я надеюсь, такой вариант вас устроит?

Соглашаться на столь унизительный вариант Блистательному очень не хотелось, но все остальные радовали еще меньше, и он согласно кивнул.

— Отлично… — без тени улыбки заявил я и повернулся к своим дамам: — Мам, Лар, придумайте правильный текст сами — у вас опыта поболее моего. А я пока отправлю «Тигра» на тот свет…

…Клятву, текст которой был придуман и основательно «вылизан» еще накануне творческим коллективом из матушки, Степановны, Лары и Даши, мы все-таки получили. Хотя Лян, явившийся в наши покои по приказу своего отца, пытался бунтовать и оспаривать самые жесткие формулировки. А в пятнадцать минут одиннадцатого, то есть, после того, как это мероприятие осталось позади, Императоры вдруг вспомнили о вопросе, из-за которого к нам, собственно, и заявились. Как оказалось, Китай отправил на Ту Сторону «хорошо подготовленный отряд» численностью в пятьдесят человек, увидел — само собой, через камеры спутников — момент перехода в смежный мир, но возвращения обратно в условленный срок так и не дождался.

Я хотел напомнить, что разведгруппа могла вернуться на Землю ночью, но Блистательный исключил этот вариант еще до того, как услышал вопрос — сообщил, что в случае появления в нашем мире в темное время суток бойцы должны были дать о себе знать с помощью ХИС-ов и простенькой системы зеркал или радиоактивных изотопов в спецконтейнерах.

— То есть, вы хотите, чтобы мы сбегали на Ту Сторону и выяснили, что стало с вашей разведгруппой? — спросил я, дав ему закончить.

Блистательный согласно кивнул:

— Да. Само собой, после церемонии награждения. Если вы согласитесь, то лучшие пилоты двух Империй доставят вашу группу к центру Багряной Зоны на двухместных планерах. В данный момент самолеты-буксировщики перегоняют их в российскую «Двадцатку». Кстати, клянусь Силой, что…

Закончить клятву он не успел, так как в этот момент ожило сразу два комма, его и Долгорукого. Судя по тому, что оба Императора мгновенно забыли о нашем существовании, звонки были чрезвычайно важными.

Я, естественно, прикипел взглядом к лицу Владислава Мстиславовича, поэтому увидел, КАК округляются его глаза. А через несколько мгновений, поймав ошалевший взгляд государя, невольно затаил дыхание и… услышал убийственный вопрос:

— Ратибор Игоревич, мне сообщили, что магофона Той Стороны больше нет, а Червоточина исчезла! Как вы считаете, это вообще реально?!

— Они уверены? — нервно сглотнув, спросил я.

— Да: над центром Багряной Зоны чистое небо, сине-фиолетовое пятно измененной растительности видно с нескольких спутников, внедорожники, отправленные на разведку из шести фортов, отъехали от Стены на пятьдесят с лишним километров и до сих пор не заглохли, и та же история с ударными вертолетами, движущимися на некотором отдалении!

— Борисыч! — внезапно выдохнула матушка, поймала вопросительные взгляды обоих Императоров и Лю Ляна, сжала кулаки и криво усмехнулась: -Борисыч — это мой тесть, Елисеев Святослав Борисович. Ученый, некогда доказавший существование струн Чашникова-Шубина и начавший работу по созданию установки, позволяющей телепортировать материальные объекты, и артефактор, благодаря которому община засечников пережила Вторжение, перевела системы жизнеобеспечения Базы с технических на магические рельсы, не вымерла за десятилетия изоляции и так далее.

— Он занимался изучением трофейных обелисков… — хмуро продолжил я. — А на днях они взорвались. Вроде как, из-за плетения, активирующего систему самоуничтожения по таймеру. Взрыв унес жизнь любимой женщины деда, и он взбесился — заявил, что отомстит корхам так, что они проклянут день, когда решили захватить наш мир, заперся в мастерской моего отца и не реагировал ни на какие уговоры. В общем, никому, кроме него, такое не под силу. А у него есть и мотив, и знания.

— Да, но на Той Стороне осталась наша спецгруппа! — воскликнул Лю Фань, потом сообразил, что спорол чушь, и вздохнул: — Хотя о чем это я? Главное, что Червоточина, наконец, закрыта, и войны между цивилизациями не будет! Опять же, если к этому приложил руку ваш дед, то его волновала только месть.

— Угу… — подтвердил я и обратился к Долгорукому: — Государь, надо отправить одну из вертушек к юго-восточному выходу с Базы и замкнуть меня на пилота: я объясню, как достучаться до дежурного, и мы выясним, что там произошло на самом деле.

Он кивнул, покосился на труп, заявил, что нам не мешает перебраться в гостиную, и взглядом показал Беру на дверь. Пока тот делал свою работу, на пару с телохранителем Блистательного проверяя безопасность соседнего помещения, связался с министром обороны и дал команду перекинуть на мой комм канал связи с «самым толковым пилотом». Тут нам пришлось немного подождать, но в какой-то момент я получил нужную телеметрию, вывесил в центре комнаты картинку с камеры в кабине «Урагана», уперся взглядом в зеркальную линзу шлема, представился, поставил новую боевую задачу и на протяжении четверти часа руководил действиями своего собеседника. И пусть для того, чтобы «выманить» наружу Витьку Шелестова, дежурившего у единственного входа, возле которого можно было посадить вертолет, пришлось вывести на громкую связь мой голос, требуемого результата я все-таки добился. Так что вгляделся в лицо друга, решившегося заглянуть в кабину крылатой машины, и поздоровался:

— Привет, Кремень, ты чего такой мрачный?

Он нервно сглотнул, опустил взгляд и облизал искусанные губы:

— А чего радоваться? Да, Червоточина закрылась. Но ЗА Борисычем!!!

— Не понял?! — нахмурился я и изо всех сил сжал подлокотники кресла.

Витька поиграл желваками и решительно уставился в объектив камеры:

— Вчера вечером он примчался к Оттовичу, заявил, что придумал, как закрыть Червоточину, и потребовал выделить группу из шести-семи человек. С полуночи и до четырех часов утра они расставляли какие-то артефакты тут, на Земле. Потом ушли на Ту Сторону и занялись тем же самым. А после того, как закончили, Борисыч вдруг заявил Циркулю, что для запуска процесса потребуется одновременная активация обоих колец. Причем каждого — из своего мира!

Я сглотнул:

— Ты хочешь сказать, что дед остался там?!

Кремень шмыгнул носом и… заплакал:

— Да! Циркуль, командовавший сборной группой, сделал все, чтобы его переубедить. Но Борисыч уперся — заявил, что парням еще жить и жить, а он уже умер. Вместе со Степановной… А еще сделал все, что было в его силах, для своей страны, простился с твоим отцом, оставил ему прощальное письмо для вас с тетей Олей, а значит, имеет полное право упиться местью. Так что если его расчеты