выругался себе под нос, но шагнул к нам.

Теперь уже трое держались за алтарь.

— Весь ли состав на месте?

— Весь! — через миг Ормос поправился. — Весь, насколько мне известно.

— Откуда этот кувшин?

— Мне откуда знать?

— Где ключ от хранилища?

Ормос вскинул руки, дёрнул себя за ворот ханбока, залез за пазуху, а через миг показал ключ:

— Вот он, при мне!

— Плохо, а теперь верни руки на алтарь, Ормос.

— Плохо?!

— Руки на алтарь! Живо!

Тот снова забормотал ругательства, но руки вернул. Закий придавил его тяжёлым взглядом и процедил:

— Это ты выдал кувшин Кровавому Бораку?

— Кому?

— Ты должен отвечать, а не спрашивать.

— Нет! Я не давал состава никому, кроме тех, кому это положено. Тебе, например. Ни в каком виде. Ни кувшином, ни чашей, ни глотком. Нюхать не давал!

Закий спокойно кивнул, не обращая внимания на то, что могло сойти за обвинение уже его, и задал следующий вопрос:

— Где второй ключ от хранилища?

— Где ему и положено.

— Когда ты проверял его?

— Сегодня с утра и проверял. И это правда и только правда.

Услышав это, Закий вздохнул:

— Хорошо, это хорошо.

— Доволен?

— Кому ты рассказывал о тайнике с ключом?

— Тебе.

— Кроме.

— Никому.

— И это тоже хорошо. Ладно. Нам нужно провести ревизию запасов состава и попытаться понять, когда и как Борак сумел его украсть.

Ормос едко уточнил:

— Всё, я снял с себя подозрения?

Закий чуть пожал плечами:

— Прости, старый друг, но ты не хуже меня знаешь, что иногда проверять нужно всех, а поэтому ревизию ты проведёшь только под моим присмотром.

Ормос вскинул бровь, покачал головой, а затем довольно хмыкнул:

— Понял. Не видать тебе теперь моего вина, Закий. Я до конца жизни твоё пить буду.

Стиид хмыкнул, влезая в беседу двух друзей:

— Надеюсь, я тоже снял с себя подозрения?

Закий покачал головой:

— Нет. Кровавые отстранены от тренировок, а вы двое посидите под замком, пока длится расследование.

— Сколько?

— Десятицу, две, пока не станет ясно, что вы не лгали и ихор в вас не начал гнить.

Стиид ухмыльнулся:

— Вы уверены, что в Кровавых он гниёт так же, как и в обычных идарах?

Закий нахмурился, буркнул:

— Заодно и проверим. Как-то же вас держат на привязи? Может быть, отправим курьера к главе, он прояснит этот вопрос.

— Вам проще дождаться его лично. Мы не можем солгать старшему.

— Интересная деталь, но он не будет бросать свои дела ради такой мелочи.

— А ваш друг, не нужно ли подождать две десятицы и с ним, прежде чем радоваться за него? И не нужно так глядеть на меня, Закий. Вы второй человек в Академии после старшего Вира, я помню. Но и я для старшего не просто наёмник. Если я и мои люди под подозрением, то чем ваши лучше? Сидеть в камере, значит сидеть вместе.

Закий скрипнул зубами и рявкнул:

— Стража!

Ормос негромко возмутился:

— Только не говори, что мне, в моём возрасте, придётся сидеть в камере.

— Потерпишь.

— Закий, ты будешь поить меня бочками.

— Буду. Если тебе здоровья хватит. Но потом. Хённам, учителя Ормоса в камеру для старших учеников, этих двух в обычные.

— Слушаюсь.

Проклятые тени скользнули ближе, едва я шагнул за пределы алтарного зала. Встали вторым кольцом стражи вокруг меня.

Ирал завис рядом, успокаивающе прогудел:

— Ну вот и всё, господин.

Молак тут же поддакнул ему:

— Да, теперь самое время заняться составом в вашем теле, чтобы он не пропал зря. Жаль, конечно, что пришлось оставить несколько глотков в кувшине.

Клянусь Хранителями и Ребелом, если бы можно было взглядом, а не печатями активировать «Агдже», если бы на теней, вообще, действовало пламя, то сейчас они бы оба корчились в огне.

Я дождался поворота, который отделил нас от алтарной залы и учителей, повёл рукой, требуя меч. Вокруг только стражники, которых можно не принимать в расчёт. Одного Кровавого я потяну.

Вот только Ирал нахмурился, словно не понимая меня.

Я снова повёл рукой, несколько раз сжал и разжал кулак, будто сжимая рукоять меча.

Меч мне, тупая тень. Что толку сидеть в камере и ждать, когда губы почернеют, а я начну гнить изнутри?

Десять стражников у меня, десять у Стиида, да и он сам явно не окажется на моей стороне, когда я начну. Без меча и думать нечего, чтобы прорваться через них.

Ладно, начнём с другого. Пусть ни у кого не останется выхода. Я остановился, напрягся, выталкивая из себя тьму, чтобы затопить всё вокруг непроглядным мраком.

Молак завопил:

— Господин, что вы делаете? Стойте!

Все тени навалились на меня, накрыли сплошным покровом, полностью закрывая зрение, а затем так же быстро отхлынули обратно.

Один из стражников недоумённо протянул:

— Чё это только что было?

— Где?

— Вот, у него под ногами.

— Я ничего не видел.

— Ну, такое, словно тень расти начала.

— Тень?

Я снова напрягся, но не сумел выдавить из себя ни капли тьмы. Даже Устрашения, даже защиты от стрел. С потрясением обвёл взглядом ближайших теней. Ирала, Молака, Ограка, Ариоса и остальных.

Да вы что творите?

— Чего встали, ваша милость? Шагайте давайте.

Я обернулся, обнаружив за спиной тех самых стражников, которых ставил на место, требуя именовать меня как идара.

Отвернулся, безразлично шагнул вперёд.

Всё ясно. Тени и не собираются помогать мне вырваться из ловушки, в которую сами меня и загнали. Что им нужно? Чтобы я стал проклятым клятвопреступником? Чтобы от меня все отвернулись и мне некуда было бы деться? Так они хотят заставить меня делать то, что им нужно? И что же им нужно? Для чего они подговорили меня украсть состав с ихором королевского рода? Что они задумали?

Когда за мной захлопнулась тяжёлая дверь, я молча уселся на солому в углу. Мыслей в голове не было.

Чуть придя в себя, повёл рукой, как делал, спрашивая, нет ли рядом чужих ушей.

В этот раз тени отреагировали тут же. Несколько мгновений, и Ариос кивает:

— Чисто, господин. Пост стражи в начале тюрьмы, Кровавый сидит далеко, не повышайте голоса, и этот слабак вас не услышит. Ормоса и вовсе ведут в другую сторону.

Я и шепнул:

— Зачем?

— Что зачем, господин?

— Зачем вы заставили меня стать клятвопреступником?

— Что? — Молак охнул. — Ох, господин, так вот что вас беспокоит.

— Как это может меня не беспокоить, а? — я вскинул голову. — Кому хочется гнить заживо? Что вы задумали? К чему вы меня ведёте?

— Господин, — Молак оказался рядом, протянул свою чёрную руку ко мне, словно хотел