уснет…

В это время в дверь покоев осторожно постучались, можно даже сказать – поскреблись, и в комнату вошли две служанки. Одна несла таз с водой, вторая – скрученное в рулончик узкое полотно – для того, чтобы перебинтовать рану короля. Обе поклонились, и лекарь начал распоряжаться, что следует сделать сначала.

Хенрик же снова опустился в уже ставшее привычным кресло и молча наблюдал за действиями слуг и целителя. Женщины, приподняв рубаху на короле, очень осторожно сняли окровавленные бинты, обмыли кожу вокруг ужасающей раны, оставленной клыками вепря.

Хенрик невольно поморщился при виде неприятного зрелища развороченной плоти, подумав о том, какую невыносимую боль должен испытывать брат. Между тем, лекарь прикрыл свежими бинтами живот Рейнарда, осторожно опустил край рубахи и укрыл повелителя легким покрывалом. Поклонился обоим братьям и в сопровождении женщин вышел за двери.

Некоторое время в покоях царила тишина, потом Рейнард заговорил тихо и медленно, делая паузы между словами.

– Рик! Позаботься о моей жене! К сожалению, господь так и не дал нам детей. А теперь она останется совсем одна, бедняжка! И знаешь, Рик! Стань хорошим королем! Справедливым и честным!

– Рейнард, не надо сейчас об этом… – попросил младший, чувствуя, как в груди словно горящий уголек заворочался – так запекло подле сердца.

– Надо, брат! – настойчиво сказал король. – Мы же оба с тобой знаем, что мне не выкарабкаться… С такими ранами, как у меня, не выживают… У меня в брюхе будто горящая жаровня…

– Прости… – выдохнул Хенрик, чувствуя, как на глазах закипают слезы, и смыкая веки, чтобы не позволить предательской влаге пролиться на щеки.

– Ты ни в чем не виноват, младший братишка! За что ты просишь прощения?..

– За то, что не уберег тебя! За то, что позволил случиться несчастью…

– Ты не всесилен, Рик… Даже господу богу не под силу уследить за всеми своими созданиями… Иногда случается и такое…

– Скажи, Рейнард: ты видел там, в лесу кого-нибудь подозрительного? Кто мог выпустить в тебя эту стрелу?

– Нет… Никого не видел!..

– Я приказал отыскать того мерзавца, что посмел выстрелить в тебя! И тогда он точно пожалеет, что родился на этот свет! – процедил сквозь зубы Хенрик.

В дверь снова поскреблись:

– Ваше сиятельство! Схватили стрелка! – раздался за дверью голос начальника стражи.

Хенрик пружинисто поднялся и подошел к двери, приоткрыв одну из створок:

– Уверены, что это тот самый?..

– Всё указывает на то, что это он, Ваше Сиятельство!

– Глаз с него не спускайте! Вскоре я сам приду в темницу и потолкую с негодяем!

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство! – склонил голову начальник стражи и, приглушив голос, спросил. – Как Его Величество?

– Всё по-прежнему, – кратко ответил Хенрик. – Ладно, иди, Гарет! Я побуду с королем, а когда он уснет – приду на допрос!

Он вернулся в покои.

Рейнард лежал, вытянувшись на постели. Глаза его были закрыты, но стоило младшему подойти к королевскому ложу – король взглянул на брата:

– Рик!.. Это ты…

– Я, брат! – ответил он, усаживаясь в кресло. – Отдыхай!

– Поговори со мной, Хенрик! Расскажи еще что-нибудь!.. Когда я слышу твой голос – боль как будто утихает ненадолго… А… Где моя жена? Где королева?

– Я отправил ее спать, брат! Она почти сутки находилась у твоей постели…

– Ты правильно сделал… Молодец…

– Лекарь дал тебе сонное снадобье. Ты еще не хочешь спать?

– Да… Я посплю… Ты… Рассказывай что-нибудь, Хенрик… А я буду тебя слушать…

– Хорошо, брат! Однажды… Ты помнишь, как наш отец отправлял меня с визитом в Западное королевство? Когда я посватался к моей Мильдике…

– Угу, – сонно откликнулся Рейнард.

– Она ведь мне поначалу совсем не понравилась!.. – грустно усмехнулся младший. – Какая-то скованная, угловатая была… Да и лицом совсем не красавица… Это я потом, гораздо позже разглядел ее… Понял, что не в красоте лица дело! У Мильдики душа была красивая! Господи, почему все так случилось? Почему умерли и она, и нерожденное дитя?.. И ведь знаешь, брат, сколько потом у меня женщин ни было – ни одна не смогла зацепить мое сердце… Потому, видно, так и не смог найти ей замену.

– Рик… – прошелестел голос короля. – Тебе надо жениться! Возьми какую-нибудь молодую принцессу, здоровую и крепкую, чтобы она родила тебе наследника… Нельзя оставлять трон чужим людям! А не женишься – так на тебе наш род и прервется… Этого допустить нельзя… Пообещай мне брат, что выполнишь мою последнюю волю!..

– Рейнард, – начал было Хенрик, но король прервал его неожиданно твердым голосом.

– Пообещай, Хенрик! Это моя последняя воля! Ну же!..

– Хорошо, хорошо, брат! Тебе нельзя волноваться… Лучше поспи!..

– Да… Ты прав… Я посплю… Устал… А ты ступай! Тебя ждет в казематах мой несостоявшийся убийца! Допроси его с пристрастием, а потом расскажи мне – кто ж это такой бессмертный, что решился убить своего короля?

– Обязательно, Рэй! Вот заснешь, и я пойду! Вырву из него признание, даже если для этого придется порезать его на ленточки…. Закрывай глаза, брат! А хочешь, я тебе колыбельную спою? – спросил Хенрик внезапно дрогнувшим голосом.

– Ту, что пела наша матушка? – слабая улыбка коснулась уст короля.

– Ту, что пела наша матушка! – кивнул светловолосой головой младший брат.

Он, и впрямь, запел – негромко, медленно, точно вспоминал по ходу слова давным-давно забытой песни.

За печкою поет сверчок.

Угомонись, не плачь, сынок.

Вон за окном морозная

Светлая ночка звездная,

Светлая ночка звездная…

Чуть хрипловатый мужской голос негромко выводил слова старой колыбельной, почти не нарушая царившую в покоях тишину, и казалось, сама ночь, уже давно накрывшая эту землю, правитель которой сейчас лежал на смертном одре, беспомощный, как младенец, прислушивается к незатейливым словам.

Ты спи, а я спою тебе,

Как хорошо там на небе,

Как нас с тобою серый кот

В санках на месяц увезет…

Он допел до конца и еще пару минут прислушивался к тихому и относительно ровному дыханию забывшегося сном короля, а затем бесшумно поднялся и пошел к выходу. В коридоре сказал стражникам, застывшим у дверей:

– Его Величество заснул. Проследите, чтобы никто не входил к нему…

– Даже королева Анетта? – спросил один из воинов.

Хенрик хмыкнул:

– Королеве, конечно, можно!.. Я скоро вернусь! Надеюсь, что скоро, – поправился он.

И зашагал прочь по пустым в этот ночной час переходам и помещениям дворца, направляясь в подземелья, где в камерах держали преступников.

Ему всё-таки пришлось задержаться там на пару часов, пока палач выбивал признание из какого-то плюгавого, тощего мужичонки, схваченного его