потом подпись.

— Я тогда прочитаю сначала.

Тётка недовольно сунула мне бланк объяснения.

— На! Читай! Давай только быстрее.

Я стал не спеша читать неразборчивый почерк. Из принципа буду читать долго…

Вроде бы всё так, как я и говорил. Только как-то более скупо и без эмоций. Но так и надо, наверное. Это всё правильно пока. Подписываю, а потом протягиваю Натану.

— Папа тоже должен подписать…

— Но его же там не было… — возражает тётка-инспектор.

— Но здесь-то он есть. И он всё слышал. Пусть прочитает и тоже подпишет…

Натан быстро читает и пишет, что допрос проходил в его присутствии.

— Это не допрос. — снова влезает в разговор тётка. — Это всего лишь объяснение. А допрос будет следователь проводить…

— Что? — смотрю на неё со слезами на глазах, — Прямо сейчас? Ночью?

Видимо тут инспекторша начинает что-то вспоминать из умных книжек по юриспруденции.

— Нет. Завтра утром придёте с папой к следователю. Адрес вам скажут. — обращаясь ко мне, снова спросила — Он точно с тобой ничего не успел сделать?

— Нет. Только порвал одежду и за грудь трогал.

Посмотрев с иронией на мою «грудь», она встала, собрала бумаги, и позвав Натана с собой, напоследок разрешила мне умыться и всё такое, раз ничего не было…

А Натана Борисовича ещё долго, где-то там за дверями нашего номера, допрашивали или опрашивали. Хрен их разберёт, местных юристов.

Я умылся и лёг спать. От всего пережитого сон пришёл не сразу… Куча вопросов в голове мешали мне отправиться в царство Морфея…

Интересно дело о попытке изнасилования возбудят или отделаются «хулиганкой»?

Ладно. Завтра посмотрим и узнаем, как творится правосудие в этом городе…

Натана я не дождался… Заснул раньше…

Глава четырнадцатая

Я даже не проснулся, когда вернулся Натан, после ночных допросов. Вот ведь как. НКВД уже давно нет, а евреев снова по ночам допрашивают злые следователи. Непорядок…

С утра я вкратце рассказал «папе» всю историю в подробностях. А он мне сообщил, что азербайджанец не совсем простой человек. На местном рынке торгует чем-то. Богатый, в общем, дядька. Зовут его Магомед, а фамилия то ли Гулиев, то ли Кулиев… На слух похоже и так, и эдак.

Когда ночью следователь задавал Натану вопросы, то их подтекст звучал не очень хороший. Типа: А вы уверены?

И словечки проскакивали: «якобы попытка изнасилования». Из этого «якобы» стало понятно, что возбуждение уголовного дела может и не состояться, а проблему у нас могут и появиться.

Позавтракав, мы направили наши стопы в местный отдел правопорядка. Следователь нас сразу не принял. Промурыжил минут сорок в коридоре…

Знаю я такой приём. Назначено на десять, например. Человек приходит вовремя, а ему говорят: «Подождите!». И приходится ждать перед дверью минут полчаса… У не слишком подготовленных людей это вызывает нервозность перед допросом. В коридоре ждать не слишком-то удобно и присесть особо не на что. Было желание выйти на улицу и ждать там. Погода была солнечная, а в ментовском коридоре было довольно душно, пахло потом и всем остальным сразу…

Но всё-таки мы дождались. Следователь вышел и кивком пригласил нас в кабинет. В кабинете было накурено. Два стола, два стула для сотрудников. Большой сейф и два потёртых стула для посетителей. Сколько задниц протирали эти стулья, я не знаю, но вид у них был такой же, как и у стульчака в придорожном сортире у заправки. Омерзительный.

Взяв у Натана свежую газетку, которую он купил по дороге сюда, я постелил её на стул, а потом только сел. Сегодня на мне было лёгкое летнее платье синего цвета. И мне очень не хотелось его пачкать.

Следователь делал вид важного человека при исполнении. Разве что щёки не надувал от усердия… И всё никак не начинал. Ждал чего-то что ли…

Дождался в конце концов. В кабинет вошёл сотрудник в форме капитана. Но не звание его первым делом бросалось в глаза. А кавказская внешность и усы. Почти такие же, как и у вчерашнего Магомеда.

Капитан уселся за соседний стол, как бы за нашими спинами, а следователь начал свои процессуальные действия. Взяв бланк протокола допроса, он подложил копирку, и скрепив два листа канцелярской скрепкой, стал заполнять его. Вписав в верхние строки число и свою фамилию вкупе со званием и должностью, он обратился ко мне:

— Фамилия, имя отчество… Число, месяц год рождения, место рождения. Адрес места жительства.

Всё это я ему воспроизводил с должным спокойствием, но когда он подсунул мне на подпись место, где была указана ответственность за дачу ложных показаний… Вот тут уже я не выдержал…

— Простите! А вы уверены, что на несовершеннолетних лиц эта ответственность по указанной уголовной статье тоже распространяется?

Тут проснулся капитан за моей спиной:

— Ти тут ни умничай! Падписывай, давай!

Я встал со стула, собрал газетку с сиденья, сложил её, и сказал, обращаясь к Натану:

— Папа! Пойдём отсюда! Они тут делают что-то не то.

— Э-э… Что не то? — снова возник капитан.

Судя по этому «Э-э», он либо родственник, либо земляк вчерашнего «злодея».

— По закону, к несовершеннолетним не относится ответственность за дачу ложных показаний, ни ответственность за отказ от дачи показаний.

— Э-э… Чё ти сказал? Умний, да? Иди тогда! Чего приходил?

— Пойдём, пап! — дёрнул я Натана за рукав, а в полголоса добавил: — Пойдём… в прокуратуру…

Услышал гад ушастый… Чебурашка усатая…

— Э-э! Какой прокуратур?

— А какая тут ближе?

— И что ти там им скажишь?

— Расскажу, как вы нарушаете законы СССР.

— И чем ти докажешь? Свидетели твои уже уехали.

— Тогда я расскажу о нарушении должностными лицами уголовно-процессуального законодательства совершённые в составе группы, в отношении несовершеннолетней. О попытке сокрытия события преступления, совершённого Магомедом Кулиевым…

— Гулиевым. — машинально поправил меня капитан азербайджанец.

— Гулиевым, — продолжил я. — Совершённые сотрудником правоохранительных органов с целью выгородить своего родственника…

— Он мине не родственник, земляк…

— А это ничего не меняет уже.

Я уже взялся рукой за ручку двери, когда наконец-то в разговор вмешался следователь:

— Ты куда? Я тебя не отпускал…

Открыв уже дверь, я обернулся и ответил, глядя в его злые холодные глаза:

— А ты меня и не задерживал…

— Вот сейчас возьму и задержу.

— И за что, если не секрет?

— За… — он не мог подобрать слова… — По подозрению…

— Подозревалка у тебя ещё не выросла… — я пристально посмотрел ему прямо в глаза, и добавив к