обычную фразу:

— Виктор Ильич, по вас хоть кремлевские куранты проверяй.

Правда, сегодня чуть не получился конфуз. На перекрестке улиц Партизанской и Комсомольской — толпа. Причем на проезжей части. Сиповский подумал — уж не сбили ли кого? Так нет, люди на забор смотрят. На нем что-то написано. Пока протолкался, пока прослушал пересуды... Выдрался из толпы и припустил бегом. Куда только милиция смотрит? Хулиганы распоясались. Позавчера пришлось дискотеку прикрыть, так они, видишь, что отчебучили?! На заборе. Масляной краской. Огромными буквами: «Долой бюрократов! Даешь дискотеку!» На целый квартал. Дожились! Дождались демократии! Черте что...

Нет-нет! Не нужно ярлыков. Виктор Ильич очень даже за перестройку, но перестройку плановую, спокойную. Чтобы все в рамках закона и партийной дисциплины. Раньше, конечно, было плохо. Ни гласности, ни демократии... Но зато такого безобразия не допустили бы, будьте покойны. А где, простите, милиция? Вот уж кому перестройка нужна! Сколько времени народ любуется на надпись, а их никого — ни одного человека, — как повымерли.

За квартал перед прокуратурой Виктор Ильич перешел на быстрый шаг. Должен успеть. Если вдруг сослуживцы увидят... Можно сказать — бег от инфаркта, или... Да хоть что говори, но в прокуратуру, как штык, в девять ноль-ноль. Ни в коем случае не изменить себе. Пусть некоторые скалят зубы. Пусть! Виктор Ильич твердо убежден, что личная недисциплинированность не способствует плодотворной работе. Следователь всегда должен быть строго дисциплинирован и в хорошем настроении. Да-да! Хорошее расположение духа способствует раскрытию самых запутанных преступлений. И никто его не переубедит в обратном.

Сиповский сделал несколько сильных выдохов, словно штангист перед рывком, и шагнул в коридор. Сейчас должен быть сигнал. Точно! «Пи-пи!» Из приемной выглянула Софья Ивановна, Софочка-душечка, и пропела:

— Виктор Ильич, ну вы всегда... По вас хоть кремлевские куранты проверяй.

— Доброе утро, Софья Ивановна, — Сиповский поцеловал ей ручку. — Сегодня вы, как никогда, неотразимы.

Он не кривил душой. Ух, хороша! Если бы не работали они вместе... Нет, он бы и сейчас не побоялся. Просто есть кое-какие наметки на повышение по службе, а значит — Софочка будет в подчинении, что чревато...

— Будет вам, — повела плечиком довольная секретарша.

— Что шеф? — сделал строгое лицо Сиповский.

— Слу-ша-ет пос-лед-ние из-вес-ти-я! — раздельно произнесла Софья Ивановна и приложила правую руку к красивой прическе.

— Софочка, мне срочно, всего на полчасика, нужно в детский садик, — умильно глядя в глаза секретарши, проговорил Виктор Ильич.

— К воспитательнице?

— Нет, боже упаси, к заведующей. Я ей вчера звонил, договорился. Хочу перевести Владика. Садик очень хороший. Правда, чуть дальше...

— Красивая?

— Кто? — не понял Сиповский, но тут же сообразил и включился в игру. — Ах, все бы отдал — и сердце, и зарплату, если бы не вы, Софочка...

Та, довольная финалом игры, погрозила пальчиком:

— Смотрите у меня. Я ревную, — и шепотом добавила: — Скажу, что поехал в...

— В финотдел, за сведениями по кооперативам. Буду через полчаса, — подсказал Виктор Ильич, сделал прощальный жест рукой и выскользнул в дверь.

На самом деле у него была необходимость побывать в детском садике номер тридцать шесть, но чуть позже. В первую очередь — к столовой ОРСа речного пароходства, где ему обещали тушенку. Да, обыкновенную говяжью тушенку. Нет, наверное, все-таки необыкновенную, раз ее приходится доставать, если честно, с использованием служебного положения. По великому блату. А отпуск на носу, и хочется забраться к черту на кулички, куда-нибудь далеко-далеко в горы. А там святым духом не проживешь. Потому и приходится поступаться некоторыми принципами.

В столовой ОРСа Сиповского ждала неудача. Простояв у закрытого кабинета минут пятнадцать, он выяснил, что заведующую срочно вызвали к начальству и когда будет — неизвестно. Виктор Ильич глянул на часы, да, теперь и в садик не успеть. Черт! Когда мы доживем до чисто деловых отношений? Сказала — приходи к девяти-десяти, значит всё. Десять минут десятого, он здесь, а заведующей нет на месте. И начальству можно сказать — жду человека, обещала. И начальство должно понять. Не скоро всё это. Ох, не скоро!

Только Сиповский вступил в коридор прокуратуры, как из приемной выглянула Софья Ивановна и крикнула кому-то:

— Ровно полчаса. Я же говорила. Вот он!

В коридор вышел прокурор и окончательно испортил настроение:

— И что из себя козюлить?! Претензия на немецкую точность. Тогда нужно было в финотделе быть... Болтаетесь непонятно где... А ну живо со мной в горисполком!

— Доброе утро, Владислав Викторович, — напомнил Сиповский обязанность каждого культурного человека, а начальника тем более — здороваться. — Что это вы с утра на взводе?

— Будешь на взводе. Двадцать пять минут жду, — и тут же прикрикнул сердито: — Быстро в машину! Стреляли в Дудяна. Он тяжело ранен.

— Кем? — Виктор Ильич остолбенел.

— Вот и узнаешь. Едем, — шеф заторопился во двор.

Сиповский заскочил в кабинет, схватил папку и побежал следом.

Город был полон привычным гулом. Июнь раскрасил газоны цветами. В скверах сверкали радугой поливальные фонтанчики. Шум моторов, скрежет тормозов, шорох шин...

На улицах машин прибавилось. Перед злосчастным перекрестком Партизанской и Комсомольской опять затор. Ни объехать, ни развернуться. Шеф нервничал, кусал губы:

— Пешком нужно было! Ходьбы всего пять минут. Нет, на машине, баре клятые! Все уже на месте, а прокуратура всегда... — он бросал сердитые взгляды на шофера, но Сиповский добрую половину их брал на себя. — Куценко уже там... Забелин там...

— Кто? — удивился Виктор Ильич знакомой фамилии.

— Кто-кто! Заместитель председателя КГБ области. Вот кто!

— Он-то зачем?

— Затем, что тебя не спросили. Проверить, как прокуратура на место происшествия выезжает, — и закричал сердито: — Скоро там?

Наконец тронулись. Виктор Ильич прильнул к стеклу, стараясь рассмотреть причину затора. Ну конечно же! Наряд милиции, прибывший ликвидировать надпись на заборе, вместо того, чтобы закрыть палаткой надпись и потом закрасить ее или соскоблить, натянул веревки с красными флажками, как при сбрасывании снега с крыш, при этом занял половину проезжей части. Зато теперь все, кто медленно двигался через перекресток, могли вдоволь полюбоваться «творением» нашей золотой молодежи.

Сиповский аж зубами скрипнул от головотяпства местных властей и хотел спросить, как получилось, что начальник милиции и представитель КГБ области