И, как дворнягу, вечно гонишь вон.
Вот и сейчас, как соль на раны мне,
Свои остроты сыплешь без конца.
А я терплю, хотя душа в огне,
И от обиды нет на мне лица.
Ты подняла в добрейшем из сердец
Губительную бурю!
Ну и пусть!
Довольно унижаться!
Все!
Конец!
Я у-хо-жу!
Да, я пойду!..
Пройдусь!
ОЛЕГ ТАРУТИН
* * *После смерти фараоновой
становилось благовонно —
как героя обожженного,
бинтовали фараона.
От макушки до конечностей.
И такой,
лишенный вида,
с гарантированной вечностью
отплывал он в пирамиду.
В сундуке скучала мумия
век, и два,
и даже тридцать...
Ни минуты бы не думая,
предпочел я раствориться!
Подкормить собой растение —
хоть осину, хоть березу,
чахлым травам дать цветение —
пусть потом их сгложут козы.
Эти козы будут доены,
молоко возляжет в кринки...
Будет жизнь моя усвоена —
стану я частицей Зинки
или Ваньки...
И завертится!
Где конец, а где начало?
...Можно ль так бинтам
довериться?
Вот стою я среди зала.
И лежит его величество
в полной целости-сохранности,
и в него указки тычутся,
как во все иные странности.
НОРА ЯВОРСКАЯ
* * *Сказал он: — Отбросим шутки,
уедем с тобой на сутки.
А я ему отвечала:
— На сутки, пожалуй, мало.
А он мне: — Задаться целью,
Так можно и на неделю.
А я ему отвечала:
— И на неделю мало.
А он мне: — Что ж, я не беден,
на месяц давай уедем.
А я ему отвечала:
— Мне и на месяц мало.
А он тогда осторожно:
— Навечно ведь невозможно.
А я ему: — Да, конечно,
к чему мне такой навечно!
* * *
Нет, не прожить мне без противоречий,
мой сложный, мой благословенный век!
Пускай вопросы сходятся на вече
в моей душе, как сотни человек.
Пускай орут они до хрипоты,
сражаются, как эллины у Трои,
пускай сжигают шаткие мосты,
чтобы мосты бетонные построить.
И как младенцу соску в глупый рот,
не суй ты мне готовые решенья.
Дай в реку мне войти не там, где
брод,
а где — попробуй одолей теченье!
Дай мне залиться краскою стыда
за промахи...
И после всех усилий
воскликну я: «Вот истина!» — тогда,
не потому, что так меня учили.
ГЕННАДИЙ АЛЕКСЕЕВ
О ЕГО ДУШЕА душа-то его
пуста!
Я обнаружил это совсем случайно.
Постучал по ней пальцем,
и звук получился какой-то странный.
Заглянул внутрь
и ахнул:
на дне валяются какие-то крошки,
засохшая ромашка,
двухкопеечная монета
и все.
Я взял монету,
побежал к ближайшему автомату
и стал звонить знакомым.
— Душа-то его пуста! —
кричал я в трубку. —
Сам видел!
И вдруг мне стало стыдно:
а что, если душу его
обокрали?
ВЛАДИСЛАВ ЛЕЙКИН
КОРОТКИЕ БАСНИ
* * *
Спасаясь от Змеи, Воробышек скакал.
С Червем он встретился, ни в чем
не виноватым.
Червя он клюнул, а Змее сказал:
— Вот так мы поступаем с вашим братом.
* * *
Волк заслужил и почет, и признание,
Волк получил кандидатское звание,
Он доказал, что у Красной Шапочки
Были белые тапочки.
* * *
На светском вечере сказал Осел хмельной:
— Хочу я выпить с Антилопой-Гной. —
Осла прогнали с вечера взашей.
Как трудно жить, не зная падежей.
* * *
— Грязнуля, посмотри, как ты убог! —
Сказала Швабра Коврику для ног.
Но Коврик гордо промолчал в ответ.
Он знал, что за его спиной Паркет.
ПОСЛЕ ЛЕКЦИИ ПО АНАТОМИИ
Вернувшись после лекции домой,
Сказал своей жене Степан Костылин:
— Науки врут. Я — человек прямой,
В моих мозгах не может быть извилин.
ДЕНЬ ПОЭЗИИ 1967
Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1967, 184 стр. Тем. план вып. 1967 г. № 155
Редактор Г. М. Цурикова Худож. редактор А. Ф. Третьякова. Техн. редактор 3. Г. Игнатова. Корректоры Ф. Н. Аврунина и Н. Е. Кацнельсон
Сдано в набор 18/VII 1967 г. Подписано в печать 25/Х 1967 г. М 56271. Бумага 84х1081/16 № 2, Печ. л. 111/2 + 6 вкл. (20,58). Уч.-изд. л. 13,55. Тираж 50 000 экз. Заказ № 1113. Цена 1 р. 18 к. Издательство «Советский писатель», Ленинградское отделение. Ленинград, Невский проспект, 28. Ленинградская типография № 5 Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР. Красная ул., 1/3
1 руб. 18 коп. СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ