подумать, словно я потеряла трех страусов во время пожара, но я не видела необходимости вдаваться в подробности.

— Да? — Джо Джаред, видимо, размышлял, не следует ли снова пересмотреть контракт из-за сокращения стаи на три птицы. — Ну ладно, я бы хотел завершить сделку. — Он передал мне конверт. — Понимаю, что тебе пришлось туго, но прошу прочитать договор как можно скорее. Похоже, что упаковать вещи тебе помогут. — Он осекся. — Позвони мне, как только подпишешь документы, и покончим с этим.

Я взяла конверт, потрясенная тем, что Джо Джаред не расторгает сделку. Но ведь для него это всего лишь бизнес. На него не нападали, его не калечили, у него не было матери, которая растворилась в ночи. Моя жизнь разлетелась на куски, но для этого человека ущерб сводился только к трем птицам и амбару, который он, скорее всего, и так собирался перестраивать. Жизнь продолжалась. Я пообещала прочитать новый контракт, и мы распрощались.

В доме девочки сидели на полу по-турецки и играли в карты, а рядом тетя Кристина, для приличия накинув на плечи детское одеяльце, кормила малышку Грейс. Дом наполнял запах томатного соуса. В кухне Рубен открыл духовку, чуть вытащил оловянную форму с едой и, убедившись, что блюдо еще не готово, толкнул ее назад и помешал содержимое стоящей на плите кастрюли.

— Таллула, садись, — пригласил меня Мэтт, сидевший вместе с друзьями за столом. На всех четверых было столько татуировок, что их хватило бы покрыть кита. Но, несмотря на брутальный вид, мужчины приветливо улыбались. А еще каждый из них держал в руке стакан воды, хотя я знала, что в холодильнике полно пива. Все четверо были завязавшими наркоманами и вели трезвый образ жизни. Интересно, считал ли кто-то еще из них дядю Стива своим другом? Один из них выдвинул для меня стул. — Объясни нам, почему та птица не желает идти в загон.

Я бросила обновленный контракт Джо Джареда на стол и стала рассказывать, что Абигейл скорее домашний питомец, чем часть стаи.

Тут одна из девочек пересела на полу, и маленькая Джулия завыла, стискивая палец в кулаке:

— Она наступила на меня!

— Ничего подобного! — закричала ее сестра.

Тетя Кристина хотела было встать, но передумала: скромность не позволила ей в присутствии мужчин подойти с обнаженной грудью к дочерям, чтобы разобраться.

— Дай посмотрю, — поманила я к себе Джулию.

Маленькая кузина подбежала и сунула мне в лицо ручку, демонстрируя травму. В глазах стояли слезы, и нижняя губа была опущена. Девочка шмыгнула носом. Я осторожно взяла ее кисть и осмотрела. Не наблюдалось никаких признаков, что палец отдавили, но такой мордашке грех было не подыграть.

— Налепить тебе лейкопластырь?

Джулия захныкала. Я взяла ее на руки и понесла в тамбур, там посадила на сушилку около ящика с номерными знаками.

— Давай-ка посмотрим, — сказала я, доставая упаковку пластыря из шкафа и заклеивая предполагаемую рану.

— Так лучше?

— Угу, — ответила девочка с улыбкой, спрыгнула с сушилки и побежала к сестрам.

Я села на диван рядом с тетей Кристиной и доложила, что все в порядке.

— Спасибо тебе, — ответила она.

Младенец стал кукситься, и тетя поменяла положение. Я позволила событиям в доме завертеться своим чередом, без моего участия. Девочки заспорили, и кот драпанул за диван. Мужчины в кухне смеялись, продолжая дискутировать о достоинствах растительности на лице. Меня захлестнуло теплое умиротворяющее чувство. Я находилась среди своих людей — членов семьи и друзей, неравнодушных к моим трудностям, хотя некоторых из них я даже не знала. Я подумала о маме, которая всегда стремилась обрести именно это чувство, но так и оставалась одинокой в большом мире. Как мне повезло, что я смогла найти его прямо здесь, в своем доме, на ранчо. Конверт, который я оставила на столе, казался бомбой, способной разнести едва обретенную гармонию на мелкие кусочки.

— Ной съезжается с Меган, — напряженным голосом сказала тетя Кристина, — и отдает мне дом.

Я слышала равномерное, ритмичное причмокивание сосущей грудь Грейс. Одна из девочек отобрала у сестры несколько карт. Рубен достал из буфета тарелки, Мэтт и его друзья накрыли на стол.

— А что, если тебе продать дом, — предложила я, — и переехать с девочками сюда навсегда. Будем жить тут все вместе.

— А как же Монтана? — с недоверием поинтересовалась тетя Кристина.

За последние несколько дней столько всего произошло, что я не могла сказать, когда именно изменила свое решение. В мозгу вспыхивали только отдельные сцены и образы: стычка с дядей Стивом, мамин побег, облегчение из-за разрыва с Девоном, радость каждый раз, входя в дом, видеть сестер, скорбь из-за гибели птиц и ответственность за их безопасность, которую я теперь ощущала. Отъезд в Монтану был способом пойти своим путем, следовать собственным желаниям, но правда состояла в том, что теперь мне хотелось остаться.

— Я передумала, — ответила я.

Тетя Кристина прикрыла грудь и положила Грейс на плечо, звучно похлопывая ее по спинке.

— Если ты не шутишь, то я могу продать дом в Викторвилле, а на вырученные деньги мы пристроим здесь несколько новых комнат.

— Я только за, — сказала я.

Подобно тому как самка страуса выкапывает в песке гнездо, тетя Кристина гораздо лучше меня создаст в доме уют — обустроит современную кухню и повесит новые занавески. Я с удовольствием поручу дом ее заботам и сосредоточусь на работе на ранчо. Мне предстоит немало хлопот с перестройкой амбара. В каком-то смысле это возможность начать жизнь заново, оставаясь на месте. Мы можем изменить нашу судьбу как угодно и собрать всю семью под одной крышей… ну, или почти всю.

— Мама сказала тебе, что уезжает? Попрощалась хотя бы? — спросила я тетю.

— Нет. Думаю, Лора пошла за мной в дом, но я звонила в Службу спасения, а потом утешала девочек — они были очень напуганы. Я занялась ими и ничего не заметила, пока не увидела, что ее вещи пропали.

Я вспомнила, как пикап дяди Стива врезался в забор, вспомнила свой крик и суматоху, которая поднялась, когда страусы стали разбегаться. Должно быть, матери с шестью малолетними дочерьми и самой было до жути страшно. Повисла пауза, и я поняла, что тетя думает о своем брате.

— Мы будем устраивать поминки? — спросила я. Тетя Кристина вздохнула.

— Конечно. Необязательно прямо сейчас, но рано или поздно нужно обозначить его уход и попросить Бога принять Стива. Я все устрою, когда придет время.

Рубен объявил, что ужин готов. Все вместе мы не умещались за столом, а потому Мэтт и его друзья взяли тарелки и устроились в плетеных креслах на крыльце, оставив дверь открытой. Солнце село, и дневная жара