Людмила Юницкая Время России. Национальная идея

К моему читателю

Патриотизм – это такое особое состояние сыновней любви к Отечеству, которое неизъяснимо. Оно сродни высокой безмолвной молитве, когда в тебе уже на генетическом уровне присутствует вся жизнь России с момента её зарождения и на протяжении всего её исторического существования.

Жизнь целостная, из которой ничего нельзя исключить, потому что каждое событие в жизни России значимо. Болью и страданием, радостью и любовью всё проходит через сердце, душу Человека России, утончая, изменяя саму суть, саму материю сознания, раскрывая, развивая качества, присущие Человеку России, основанные изначально на высоких принципах любви, на духовной крови святых России.

В этой безмолвной сыновней молитве любви сконцентрировано всё, что составляет и наполняет великую жизнь России, вся её суть – её Национальная Идея.

С благодарностью и глубоким уважением, Л. А. Юницкая

С любовью Богу и России посвящается.

“У нас нет и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма”

Путин В. В., Президент России

Глава 1

Александр Грин – замечательный русский писатель, сполна познавший несправедливость и жестокость реальной жизни, сделавшей всё, чтобы очерствить, ожесточить его сердце, растоптать, уничтожить самые светлые идеалы жизни, любви, света, оставался до конца жизни преданным этим идеалам торжества жизни. Всё его творчество – это исполненная высоких чувств красоты трепетная поэма любви, беззаветного мужества, гимн жизнелюбию. Он писал: «Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно в нас самих и ждёт лишь внешнего повода для выражения действием». Это в равной степени относится и к обществу в целом, и к России.

Каждый раз, когда в мире возрастает напряженность отношений, особенно остро возникает потребность осознания своей идентичности. Кто мы? Почему именно с нами происходят события, судьбоносные не только для нашей страны, нашего народа, но и для народов мира? В чём смысл нашего существования как нации, как народа России? Кто мы для мирового сообщества? Чего оно ждёт от нас? Чего мы хотим от него? Какова истинная цель нашей жизни? Куда мы идём?

С развалом СССР исчезла так и не сбывшаяся мечта о возможности построения коммунистического общества без угнетателей и угнетённых, в котором будет реализовано равенство, социальная справедливость, высокое материальное благосостояние. Надо было только весь мир насилия разрушить до основанья, а затем наш, новый мир построить, где кто был никем, тот станет всем. Разрушили, царя свергли, храмы снесли, буржуев прогнали, а сколько крови пролили, сколько жизней загубили! До сих пор сосчитать не можем. Строили, строили – почти сто лет – построили. И другим наказали тоже строить. Да что-то не задалось. Идея коммунизма так и осталась светом звезды другой галактики. Да и социалистическое настоящее как-то не так пошло – со временем обнаружилось, что в своём экономическом развитии отстали мы даже от тех, кого сами пытались учить новому, передовому социалистическому укладу жизни. Но надежда на светлое будущее всё же оставалась как некая тоска, ностальгия по чему-то светлому, хорошему (пустые полки в магазинах и колбасно-апельсиновые поезда из Москвы не в счёт). Оно стояло над сытостью, звучало в стихах, песнях у пионерских костров… И, вопреки всему, – разгулу мракобесия, насилию, страху, анархии, продразвёрсткам, голодомору, предательским наветам, репрессиям, расстрелам и множеству других «прелестей» – пробивалась к свету мечта, вера в светлое будущее всего человечества. Эта мечта сквозь боль и страх сопровождалась небывалым энтузиазмом первопроходцев – строителей этого нового коммунистического рая на земле. И вожди, вдохновители идеи коммунизма наделялись строителями нового общества самыми лучшими и безупречными человеческими качествами, вовсе им не присущими – так хотелось верить в реализацию своей мечты! Они стали символами новой жизни, новыми идолами. Им верили, им поклонялись, их образы вознесли на знамя, за них отдавали жизнь, о них слагали песни:

«Сегодня мы не на параде,

Мы к коммунизму на пути.

В коммунистической бригаде

С нами Ленин впереди!»

Созидался тип нового уникального человека – homosovietikus, гражданин великого Советского Союза, советского человека, который должен был стать главным завоеванием Страны Советов.

Это он, по зову сердца претерпевая голод, холод, бездорожье, неустроенность, отправлялся строить Магнитку, Каховку, Братск, БАМ. Это он, порой на одном энтузиазме, поднимал целину, создавал великую индустриальную державу. Это он победил в самой кровопролитной войне и освободил мир от фашистской чумы. Это он первым вышел в космос. Это он строил города в пустыне с фонтанами и парками. Это он возрождал на новом современном уровне Ташкент и Спитак после землетрясения. Это он, гражданин великой ядерной державы, обладающей не только несметными природными богатствами, но и уникальной самобытностью, красотой и силой своего многонационального народа – главного богатства Страны Советов, создал, казалось, самое справедливое общество, воплощённую мечту всего трудового народа. Общество без угнетателей и угнетённых. Общество, дающее кров, гарантирующее право на бесплатное лечение, бесплатное образование, на труд, отдых, достойную старость. И запечатлел своё триумфальное шествие к великой цели в камне на высоких стенах новостроек так, чтобы всем было видно: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» И воспел величие и незыблемость Союза Советских Социалистических Республик в своих гениальных гимнах:

«Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки великая Русь.

Да здравствует созданный волей народа

Единый, могучий Советский Союз».

И вот союз нерушимый республик свободных – самое справедливое общество без угнетателей и угнетённых, – воплощённая мечта всего трудового народа, вдруг перестал существовать. Это было немыслимо, это вызвало шок и недоумение: как такое могло произойти? Ведь не пустые же полки магазинов главная причина этого краха? Уж если мы смогли из разрухи, хаоса создать великую ядерную, космическую державу социальной справедливости, то и с пустыми полками магазинов при желании справились бы. Так что же могло вызвать такое эпохальное нивелирование главных революционных достижений, развал громадного социалистического хозяйства, где всё теоретически наше? А фактически получилось – ничьё? Может быть, поэтому и не уберегли? Или есть и другие причины? Никому