сам принимать решения.
Маменька убедила меня обучиться ораторскому мастерству,
Чтобы воинов убеждать не золотом, а словами -
И по ее совету я так всегда и делал.
Мама плохого не посоветует, она все правильно говорит.
Да и бережливость нужно проявлять.
(задумывается)
И жену мне хорошую мама нашла! Саллюстия… Какой прекрасной парой мы были! Мы так любили друг друга!…
(молчит)
Давно я не вспоминал ее.
(молчит)
А потом однажды маменька сказала, Что нам с Саллюстией нужно расстаться, Потому что ее отец стал что-то злоумышлять против меня. Ее отца…
(пауза)
Убили…
(пауза)
Наверное..
(пауза)
Ну, я не знаю, что с ним стало, А Саллюстию мама отправила жить в Африку, в Киренаику.
(молчит, потом говорит с неуверенной убежденностью)
Ну, наверное, так было лучше. Для всех лучше.
(воодушевляется)
Я Саллюстии решил письма писать - Наверное, мои, императорские, письма Ей доставили бы даже в ссылку в Киренаику! Написал – но мама увидела его и порвала И запретила мне впредь даже думать о Саллюстии.
(тревожась)
Очень надеюсь, что Саллюстия не пострадала.
(успокаиваясь)
Что же я больше не женился? Ведь империи нужен наследник. Ладно, вернемся в Рим – и тогда сразу же женюсь.
(прислушивается, потом говорит встревоженно)
А почему так тихо в соседней зале?
Подходит к двери, открывает занавесь, смотрит.
АЛЕКСАНДР (удивленно и одновременно испуганно)
Тут пусто! Тут никого нет!
(немного успокоившись)
Только два преторианца у двери.
(понимающе)
А – мама с моими советниками Пошли, наверное, уговаривать легионеров.
(хмурясь)
Чего им, легионерам, не хватает? Служат, жалованье получают.
(в размышлении)
А сколько они получают жалованья? Ведь я им ни разу его не повышал. Собрался один раз повысить – но мама меня отговорила, Сказала, что, мол, нечего бездельникам еще и жалованье повышать. Мол, мы мирную политику ведем, дружим с соседями, Поэтому не нужно перекармливать воинов деньгами.
(продолжает с гордостью)
И еще сказала, что недаром ее сын риторику блестяще знает - Сможет убедить легионеров. Бабушка еще сказала, что если бы она полагалась только на риторику, И только с речами обращалась бы К воинам гарнизона Рафанеи и Третьего Галльского легиона, То после смерти Каракаллы наша семья не вернулась бы к власти в Риме.
(с доброй улыбкой, растягивая слова явно приятных воспоминаний)
Бабушка… Сколько лет ее уже нет – а я ее прекрасно помню. Она смогла вернуть нашу семью в Рим, сделав Элагабала императором, Но потом, когда он обезумел в своем разврате и неистовствах, Она пыталась его увещевать – много пыталась. Он же, хотя и сделал ее соправительницей и императрицей, И женский сенат для нее создал, Но считаться с нею быстро перестал - Я слышал, как они это они с маменькой обсуждали. Она оберегала маму, меня и всю нашу семью от его сумасбродств, И меня они с мамой спасли от убийства, которое Элагабал задумал. Когда же стало понятно, что он мчит себя к гибели, Бабушка уже не пыталась его спасти - Хотя он был ее старшим внуком. Она спасла нас с маменькой, и после гибели Элагабала Добилась провозглашения меня императором - Да, собственно, моим именем Элагабала и убивали, Потому что воины были разозлены тем, что он пытался убить меня.
(хмурится и раздражается)
Это я потом узнал, как он был ужасен! Ему было столько дано возможностей - А он и деньги, и время тратил на всякие непотребства!
(еще более раздраженно и громко)
Он заслужил свою гибель!
(более успокоенно)
Но нас с маменькой бабушка спасла, и я стал императором. Меня воины любили, и сенат принял меня восторженно, И наделил всеми возможными почестями – я еле смог отказаться от них!
(воодушевленно)
Я отказался и от имени Великого, и от звания Отца Отечества!
(слегка смеется)
Ну какой из меня, четырнадцатилетнего, Отец Отечества! Хорошо, что бабушка и мама знали, что сенаторы так поступят, И велели мне самому сразу отказаться от этих почестей.
(вновь грустнеет)
Бабушка… Я помню, что чувствовал, как она любит меня. Мама всегда была строга, всегда настаивала, Чтобы я учился, постигал военное дело, Читал философов и правоведов, как теперь понимаю - Чтобы готовился стать правителем Империи. А бабушка тоже говорила мне, что нужно учиться - Но и давала мне играть и веселиться. Бабушка! Бабушка…
(Задумчиво молчит. Прислушивается. Потом говорит с тревогой)
Почему мама так долго не возвращается?
(успокоенно)
Мама меня бережет – чтобы я не тревожился и не рисковал. Но я правитель!
(повышая голос и говоря четче)
Я – правитель Империи! Я – император! Это я должен повелевать, И все должны меня слушаться! Почему мама все делает сама?! Она ведь даже не спросила меня, Что я считаю нужным делать, Как я считаю нужным поступать!
(заметно снижает горячность речи)
Но мама всегда так поступала.
(заметно сникает)
Мама всегда делала то, что считала нужным.
(говорит тише)
А я – всегда слушался ее.
(подавленно)
А она говорила, что я - Прекрасный сын и наилучший император - Самый лучший император после Траяна.
(в подавленном состоянии)
А я не смог поход против парфян осуществить! У них власть сменилась, царя убили, Новая династия пришла к власти, И мама сказала, что это – идеальная возможность Навсегда избавиться от парфянской угрозы.
(замолкает; по его лицу видно, что эти воспоминания ему неприятны)
А этот новый царь разбил мои легионы, и где - В моих родных краях – в Сирии! Мои советники едва смогли договориться с ним о мире.
(молча ходит по зале, потом останавливается и говорит покорно)
В Риме, конечно, объявили, что я победил нового царя, И отпраздновали триумф, Но я-то знаю, что произошло на самом деле.
(грустнеет; молчит, потом говорит с недовольством)
И так во всем – всегда следую указаниям мамы! Но почему?
(молча озирается по сторонам, потом продолжает)
Кого я спрашиваю? Здесь никого нет. Я спрашиваю сам себя.
(говорит увереннее)
А я знаю ответ – потому что мама всегда поступает правильно. Она все делает правильно. Знаю, что ее называют скупой и жадной, Но разве плохо то, что она копит государственную казну? Зачем тратить деньги на подачки преторианцам? Они должны служить за выплачиваемое им жалованье, А не получать всякие выплаты. Правильно мама сказала мне прекратить эти выплаты. Мама все делает правильно!
(ходит по зале, потом
(задумывается)
И жену мне хорошую мама нашла! Саллюстия… Какой прекрасной парой мы были! Мы так любили друг друга!…
(молчит)
Давно я не вспоминал ее.
(молчит)
А потом однажды маменька сказала, Что нам с Саллюстией нужно расстаться, Потому что ее отец стал что-то злоумышлять против меня. Ее отца…
(пауза)
Убили…
(пауза)
Наверное..
(пауза)
Ну, я не знаю, что с ним стало, А Саллюстию мама отправила жить в Африку, в Киренаику.
(молчит, потом говорит с неуверенной убежденностью)
Ну, наверное, так было лучше. Для всех лучше.
(воодушевляется)
Я Саллюстии решил письма писать - Наверное, мои, императорские, письма Ей доставили бы даже в ссылку в Киренаику! Написал – но мама увидела его и порвала И запретила мне впредь даже думать о Саллюстии.
(тревожась)
Очень надеюсь, что Саллюстия не пострадала.
(успокаиваясь)
Что же я больше не женился? Ведь империи нужен наследник. Ладно, вернемся в Рим – и тогда сразу же женюсь.
(прислушивается, потом говорит встревоженно)
А почему так тихо в соседней зале?
Подходит к двери, открывает занавесь, смотрит.
АЛЕКСАНДР (удивленно и одновременно испуганно)
Тут пусто! Тут никого нет!
(немного успокоившись)
Только два преторианца у двери.
(понимающе)
А – мама с моими советниками Пошли, наверное, уговаривать легионеров.
(хмурясь)
Чего им, легионерам, не хватает? Служат, жалованье получают.
(в размышлении)
А сколько они получают жалованья? Ведь я им ни разу его не повышал. Собрался один раз повысить – но мама меня отговорила, Сказала, что, мол, нечего бездельникам еще и жалованье повышать. Мол, мы мирную политику ведем, дружим с соседями, Поэтому не нужно перекармливать воинов деньгами.
(продолжает с гордостью)
И еще сказала, что недаром ее сын риторику блестяще знает - Сможет убедить легионеров. Бабушка еще сказала, что если бы она полагалась только на риторику, И только с речами обращалась бы К воинам гарнизона Рафанеи и Третьего Галльского легиона, То после смерти Каракаллы наша семья не вернулась бы к власти в Риме.
(с доброй улыбкой, растягивая слова явно приятных воспоминаний)
Бабушка… Сколько лет ее уже нет – а я ее прекрасно помню. Она смогла вернуть нашу семью в Рим, сделав Элагабала императором, Но потом, когда он обезумел в своем разврате и неистовствах, Она пыталась его увещевать – много пыталась. Он же, хотя и сделал ее соправительницей и императрицей, И женский сенат для нее создал, Но считаться с нею быстро перестал - Я слышал, как они это они с маменькой обсуждали. Она оберегала маму, меня и всю нашу семью от его сумасбродств, И меня они с мамой спасли от убийства, которое Элагабал задумал. Когда же стало понятно, что он мчит себя к гибели, Бабушка уже не пыталась его спасти - Хотя он был ее старшим внуком. Она спасла нас с маменькой, и после гибели Элагабала Добилась провозглашения меня императором - Да, собственно, моим именем Элагабала и убивали, Потому что воины были разозлены тем, что он пытался убить меня.
(хмурится и раздражается)
Это я потом узнал, как он был ужасен! Ему было столько дано возможностей - А он и деньги, и время тратил на всякие непотребства!
(еще более раздраженно и громко)
Он заслужил свою гибель!
(более успокоенно)
Но нас с маменькой бабушка спасла, и я стал императором. Меня воины любили, и сенат принял меня восторженно, И наделил всеми возможными почестями – я еле смог отказаться от них!
(воодушевленно)
Я отказался и от имени Великого, и от звания Отца Отечества!
(слегка смеется)
Ну какой из меня, четырнадцатилетнего, Отец Отечества! Хорошо, что бабушка и мама знали, что сенаторы так поступят, И велели мне самому сразу отказаться от этих почестей.
(вновь грустнеет)
Бабушка… Я помню, что чувствовал, как она любит меня. Мама всегда была строга, всегда настаивала, Чтобы я учился, постигал военное дело, Читал философов и правоведов, как теперь понимаю - Чтобы готовился стать правителем Империи. А бабушка тоже говорила мне, что нужно учиться - Но и давала мне играть и веселиться. Бабушка! Бабушка…
(Задумчиво молчит. Прислушивается. Потом говорит с тревогой)
Почему мама так долго не возвращается?
(успокоенно)
Мама меня бережет – чтобы я не тревожился и не рисковал. Но я правитель!
(повышая голос и говоря четче)
Я – правитель Империи! Я – император! Это я должен повелевать, И все должны меня слушаться! Почему мама все делает сама?! Она ведь даже не спросила меня, Что я считаю нужным делать, Как я считаю нужным поступать!
(заметно снижает горячность речи)
Но мама всегда так поступала.
(заметно сникает)
Мама всегда делала то, что считала нужным.
(говорит тише)
А я – всегда слушался ее.
(подавленно)
А она говорила, что я - Прекрасный сын и наилучший император - Самый лучший император после Траяна.
(в подавленном состоянии)
А я не смог поход против парфян осуществить! У них власть сменилась, царя убили, Новая династия пришла к власти, И мама сказала, что это – идеальная возможность Навсегда избавиться от парфянской угрозы.
(замолкает; по его лицу видно, что эти воспоминания ему неприятны)
А этот новый царь разбил мои легионы, и где - В моих родных краях – в Сирии! Мои советники едва смогли договориться с ним о мире.
(молча ходит по зале, потом останавливается и говорит покорно)
В Риме, конечно, объявили, что я победил нового царя, И отпраздновали триумф, Но я-то знаю, что произошло на самом деле.
(грустнеет; молчит, потом говорит с недовольством)
И так во всем – всегда следую указаниям мамы! Но почему?
(молча озирается по сторонам, потом продолжает)
Кого я спрашиваю? Здесь никого нет. Я спрашиваю сам себя.
(говорит увереннее)
А я знаю ответ – потому что мама всегда поступает правильно. Она все делает правильно. Знаю, что ее называют скупой и жадной, Но разве плохо то, что она копит государственную казну? Зачем тратить деньги на подачки преторианцам? Они должны служить за выплачиваемое им жалованье, А не получать всякие выплаты. Правильно мама сказала мне прекратить эти выплаты. Мама все делает правильно!
(ходит по зале, потом