Александр Неверов Огненное кольцо

Глава 1 Бывшие герои

Держась левой стороны тоннеля, вдоль контактного рельса, в темноте брели трое заключенных. Двое вооруженных конвоиров держались сбоку, шагая между рельсов и подсвечивая под ноги фонарями, стараясь также, чтобы хватило света и арестантам.

Один из конвоиров, высокий пожилой мужик по имени Коляныч, обратился к ближайшему подопечному, молодому парню:

— А старик-то твой с гнильцой оказался…

Веник молчал, никак не отреагировав. Апатия завладела им уже давно. Разговаривать совершенно не хотелось.

— Ты чего молчишь-то? — не отставал конвоир.

— А чего я скажу? Тебе до этого старика ползти да ползти, — ответил парень. — Он сейчас, наверное, уже в чистых краях, а я дурак, тут с вами…

— Постой, — перебил его Коляныч. — Я тебе не про твоего Деда, а про старпера, ну с которым ты из плена вернулся. Как там его звали?

— Максим Павлович, — ответил Веник и немного удивился. — А чего там с ним случилось?

— Да, то и случилось, что сбежал он.

— Куда?

— Куда-куда! На Кольцо! Да еще одного из наших там, на «Таганской», придушил. Вот как!

— Вот оно что…, — пробормотал Веник и чуть не ухмыльнулся.

«Не простой пассажир этот Максим Павлович, — подумал он. — Ох, не простой. Только, интересно, куда он направился-то?»

Что-то подсказывало парню, что этот странный старик вряд ли отправился рассматривать красивый собор на поверхности. Веник начал было строить разные догадки, но быстро оборвал себя.

Да мне то, какая разница? О себе надо подумать!

Дальше арестанты и конвой двигались молча. Коляныч почему-то замолчал, и Веник предался собственным горестным мыслям.

За последние дни с ним произошли поразительные перемены. После бегства товарищей в секретный тоннель, парня быстро «взяли под подозрение» и уже на следующий день арестовали. За чередой коротких допросов последовал молниеносный закрытый суд, на котором он ошарашено выслушал мудреный смертный приговор «за измену». Приговор, правда, тут же заменили высылкой на уже знакомую станцию «Шоссе энтузиастов», где его обязанностью стали эти «дальние дежурства».

Происходящее стало для парня настоящим шоком. Шуруп разводил руками и старался не смотреть в глаза, а Илона… Илона же…

Парень, вспомнив про девушку, чуть не выругался вслух. Он-то думал, что у них все серьезно. И у него и у нее… Веник ведь правда, на полном серьезе думал, что девушка его полюбила…

Как оказалось, нет. Любовью там и не пахло, раз она так резко от него отвернулась и даже ни разу не проведала после ареста.

Хотелось ругаться, да толку-то?

То, с какой легкостью отказалась от него любимая девушка — вогнало Веника в тяжелую депрессию, которая переросла в не менее глубокую апатию.

Жизнь кончилась, и впереди уже не было ничего, за что можно было бы бороться. За последние дни, что Веник провел здесь, на «Шоссе», в нем окрепла уверенность, что со всем этим надо заканчивать. Хватит! К чему жить, если люди такие сволочи?

Надо придумать, как половчее свести счеты с жизнью!

Веник призадумался на эту тему, но тут их путь подошел к концу.

Впереди показался свет. Это «Дальняя баррикада». Самая крайняя точка Альянса на этой линии. Дальше только станция «Перово».

За время, прошедшее с момента возвращения Веника из плена, в этих тоннелях многое изменилось. Вся чертовщина внезапно прекратилась. Больше здесь не слышали странных звуков и шагов. На удивление быстро все успокоились. Было принято странное решение вынести баррикады дальше в тоннель. Однако рисковать не решались и на эти новые посты ставили дежурить заключенных.

Веник почему-то думал, что Альянс таким образом давал им шанс рискнуть и попытать счастья дальше в тоннеле. Но заключенные тут все свои, альянсовцы, впитавшие в себе страх этих тоннелей и поэтому желающих бежать не находилось. По крайней мере, за те несколько дней, что он пробыл здесь, никто еще не убежал.

Сейчас же, они брели по тоннелю, параллельному тому, каким он ходил на «Перово».

Впереди посветлело. Показалось яркое пятно от прожектора, направленного дальше в тоннель. Темнота вокруг уступила место полумраку. Можно уже было выключить фонари.

Трое заключенных и конвоиры подошли к баррикаде, представляющей собой небольшой бордюр из толстых мешков с песком и строительным мусором, который перегораживал весь тоннель. Рядом стоял низкий ящик-стол с несколькими ржавыми кружками, старый аккумулятор, от которого питался довольно мощный прожектор и несколько рваных матрацев, на которых сидели «дозорные».

Им навстречу поднялись три мужика. Тоже местные арестанты.

— Ну, наконец-то, — сказал один из них, небритый мужичок с хитрой рожей. — Идем что ли?

— Сейчас пойдем, — сказал Коляныч осматриваясь. — Что тут у вас? Все спокойно?

— А чему тут быть-то?

— Ну, что же… Так сказать, пост сдали, пост приняли, — проговорил конвоир.

Топтаться здесь понапрасну дураков не было. Охранники, приводившие новую смену, всегда старались сразу же отправиться в обратный путь.

Коляныч, его напарник Петро, и трое сменившихся часовых-заключенных, быстрым шагом двинулись назад. Глядя им вслед, видно было, что они едва удерживаются, чтобы не перейти на бег…

Новая смена — Веник и его товарищи по несчастью — опустились на драные, почерневшие от времени матрасы. Один из заключенных, старик по кличке Кузьмич, поставил чайник на ящик.

— Попьем чайку, — тихо сказал он.

Веник присел, откинувшись спиной на баррикаду. Он знал, что будет дальше. Через некоторое время, старик якобы случайно уронит чайник, расплескав всю воду. Погоревав, он отпросится у них назад, на станцию, набрать воды. Кузьмича не пугал одинокий путь по темному тоннелю. Сидеть на посту ему было куда страшнее.

Третий из их смены, крепкий, молодой мужчина, по имени Толян, также присел рядом с баррикадой.

Шаги сменщиков и охранников стихли в темном тоннеле.

Веник обернулся и с неприятным чувством посмотрел в освещенное жерло тоннеля. Тусклые рельсы лежащие в круглом тоннеле уходили в темноту. Парень прислушался. Тихо. Еле слышный, обычный для тоннелей, гул. Небольшой сквозняк. Все, как в обычном тоннеле. Посмотрев немного, парень отвернулся и снова присел-прилег.

Потянулось тоскливое время дежурства. Напарники молчали.

«Странно», — думал Веник. Он дежурил на этом посту уже четвертый раз. Первый раз, они настороженно осматривались, да тихо рассказывали о себе. Но второй и следующий разы просто сидели и молчали.

Вот и сейчас,