Милаэнна была типичной представительницей гномьего рода. По всем гномьим меркам, она была красавицей – густые, черные, как смоль волосы, стянутые в тугую косу с конское бедро толщиной; росту в ней было целых девяносто три сантиметра; кулаки, каждый размером с человеческую голову, кость широкая, хорошо развитая мускулатура, статное и коренастое тело – огромная грудь и широкие бедра. И наконец нежные и шелковистые волосы бороды и усов, которые считались тем женственнее, чем тоньше и нежнее был волос. Другими словами, в ней было все, что гномы так ценят в своих женщинах и считают женственным.

Но вот она, к сожалению, все меньше верила в свои чары. Ведь тот единственный, который был ей интересен – Гвендэлл, не обращал на нее никакого внимания. Ее маленькие и близко посаженные глаза цвета чистейшего сапфира, часто слезились, но не от пыли при добыче руды, а от мук, что были у нее на душе. Она перепробовала все, что знала об ухаживаниях и знаках внимания бывших в ходу у гномов.

Однажды идя по узкому проходу пробитому в горе, она специально пихнула его плечом, но он, вместо того, чтобы начать браниться и может даже затеять драку, посмотрел на нее, каким-то странным взглядом и хмуро продолжил свой путь.

И вот, когда отчаянию Милаэнны уже не было места в ее сердце, и оно вот-вот должно было лопнуть, она отправилась в таверну «Хмельной Пень» и решила напиться и кого-нибудь поколотить. Стоит отметить, что так поступила бы любая гномиха на ее месте в минуты душевного беспокойства. Войдя в таверну, в скверном расположении духа, она отпихнула кого-то и молча села на его место. Гном, которого она лишила места, соскочил и хотел уже возмутиться, когда увидел ее лицо и понял, что с ней придется драться долго, и скорее всего перевес будет не на его стороне, потому убрался по добру, по здорову.

Заказав самое крепкое варево, которое когда-либо подавалось в этой таверне, она осушила не глядя всю кружку и тут же попросила еще. Гномы, которые издревле обладали очень низкой чувствительностью ко всякого рода ядам и токсинам, в том числе к алкоголю, достигли большого мастерства в варении по-настоящему крепкого алкоголя. Несмотря на то, что напиток, который Милаэнна опорожнила с такой легкостью, мог бы свалить и дракона, она даже бровью не повела. Подав знак официанту принести еще, она стала с прищуром оглядывать зал в поисках будущей жертвы. Тут она обратила внимание, что некто за стойкой машет ей. В тот момент, когда она уже решила, что именно этот «счастливчик» станет ее «мальчиком для битья» на сегодня, гном до этого машущий ей рукой, соскочил с табурета и с широкой улыбкой, еле видной из-за густой бороды, подошел к ее столу.

– Приветствую тебя прекрасная дева!

Милаэнна надменно посмотрела на гнома, который был на полголовы ее ниже. Это был Гилрод, насколько она знала хороший знакомый Гвендэлла. От одного только воспоминания о своем объекте обожания, ее глаза опять предательски заслезились и ее прекрасные усы увлажнились.

– Чего тебе? – Стараясь скрыть слезы, сухо осведомилась она.

– Вижу не в настроении. – покачивая головой ответил он.

Гилрод уже обернулся, чтобы ретироваться, когда она схватила его за плечо и усадила рядом с собой, скинув еще кого-то. Ей в голову пришла гениальная мысль. И как она раньше не додумалась?

– Мне нужна твоя помощь. – проговорила она, приближая к нему свое лицо.

Гилрод, который пылал к ней страстью сравнимой с жаром пламени дракона, сглотнул.

– Да?

– Насколько я поняла, вы с Гвендэллом друзья?

Гилрод, который уже успел напридумывать у себя в голове, все, что угодно, начиная от признания в любви, до займа денег, тяжело вздохнул. Этого он боялся больше всего.

– Так вот, кто тебе по нраву?

– А, это так заметно? – мало смущаясь спросила она.

– Слышал от других, но старался не верить в это. – грустно ответил он.

– Тогда он чего, слепой что ли? Вот скажи мне честно, я красивая? – не обращая внимания на его тон, выпалила она.

Гилрод опять сглотнул, уж он то, что-что, считал ее самым красивым созданием во вселенной.

– Да. – краснея выдавил он.

– Тогда в чем проблема?! – уже не в силах себя сдерживать громко произнесла Милаэнна и заплакала.

Гилрод растерялся, он не был готов к такому повороту. Ему больше всего на свете хотелось, сейчас обнять ее и утешить, но он не решался этого сделать. В следующий миг, как будто услышав его мысленные мольбы ее утешить, она упала к нему на грудь и зарыдала в голос, колотя его кулаком по груди.

– Зачем он так?!

Гилрод счастливый и несчастный одновременно, стойко терпел ее удары по груди, от которых у него каждый раз темнело в глазах и что-то подозрительно хрустело. Собрав свою волю в кулак, чтобы не поцеловать ее, ибо она была поистине прекрасна в этот момент. Он слегка приобнял ее, морщась от похоже поломанного ребра.

– Успокойся, ну будет тебе.

Так продолжалось с минуту, она потихоньку успокаивалась, он аккуратно поглаживал ее по плечу, приговаривая слова утешения.

«Вот это женщина! Вот это темперамент!» – подумал с горечью он.

Выплакавшись и успокоившись, она серьезно посмотрела на него.

– Так ты поможешь мне?

– Конечно Милаэнна, можешь на меня рассчитывать.

– Давно ты знаешь Гвендэлла?

– Считай, что с детства.

– Какие девушки ему нравятся? Он когда-нибудь влюблялся в кого-нибудь? – вопросы сыпались один за другим.

– Стой, стой. Давай по порядку.

Милаэнна кивнула и молча ждала продолжения.

– Так вот, не помню, чтобы он был в кого-то по-настоящему влюблен, за исключением того случая…

– Какого случая? Не томи.

– Ты знаешь, что мы в числе еще тридцати гномов входили в состав делегации к королю Эльфов Севера…

– Знаю, конечно, кто этого не знает. – перебив его, не дала договорить она.

– Так вот, когда мы прибыли в столицу Эльфов Севера…

– Давай сразу к делу, а? – опять перебила она его.

– Ну, хорошо, я думаю в то время, пока мы гостили у эльфов Гвендэлл близко сдружился с одной из эльфиек. По крайней мере я сам лично видел, как они каждый вечер прогуливались по аллеям, говоря о чем-то. И… может мне это только показалось, но когда пришло время возвращаться, эта самая эльфийка глядела на него с грустью.

– Это многое объясняет. – задумчиво проговорила Милаэнна. Лицо ее сразу погрустнело и она