только мести. Убить их всех. Всех уродов.

— До единого, бля!!! — заорал Бугай.

Походя он подхватил покрытую водостойкой краской деревянную табуретку и с яростным рёвом покинул палату.

На громкие крики исторгаемой из него злобы прибежала порция уродов из соседних палат. Бугай нехорошо оскалился и вступил в схватку. Поломав табуретку об голову урода в медицинском халате, он взял две ножки и двумя ударами положил следующего.

Уроды сильно мешали друг другу, но это для Бугая было не особо важно. Это они оборонялись, а не он. Оттеснив их к дверям в педиатрическое отделение, он продолжил убивать. Ножки табуретки стали скользкими от крови и фрагментов уродских мозгов. Одна из ножек была потеряна в голове уродской медички, а вторая треснула от очередного удара.

В ход пошли кулаки. Он не обращал внимания на циферки перед глазами, но счёт в них пошёл на многие сотни.

В один момент он подхватил с пола тело мёртвого урода и метнул его в толпу остальных, которые явно зассали связываться с ним и пытались отступить.

— Не уйдёте, бляди, не уйдёте!!! — орал Бугай. — Всех удавлю, пидарасня!!! Всех, бля, удавлю!!!

Бинты уже давно истрепались и слетели, кулаки покрылись чёрной кровью, из костяшек торчали обломки костей, но Бугай сейчас не чувствовал боли. Дьявольская порция адреналина отключила его разум и заменила его на яростного берсерка, который умеет только одно — убивать.

Это хорошо помогало ему во время замесов стенка на стенку на окраинах Мольска в конце девяностых. Это хорошо способствовало его продвижению по карьерной лестнице в их недолго просуществовавшем бандформировании в начале нулевых, затем это служило подспорьем в спорте, во время поединков с сильнейшими боксёрами, а сейчас прекрасно помогает убивать уродов.

Переломив пополам ещё одну уродскую медичку, последнюю из имевшихся в поле зрения, Бугай окинул коридор мутным взором. Живых больше не осталось. Одни мёртвые уроды и явные признаки побоища.

— Всех, бля… — начал Бугай искать жертв по палатам. — Всех, сука-бля…

Выбив очередную дверь, он наткнулся на испуганную пожилую бабу в больничном халате.

— Пожалуйста… — взмолилась она.

— Уроды есть? — сдержав ярость, спросил Бугай.

— Н-н-н…

Закрыв за собой дверь, пошёл дальше. Он проверил все палаты. Улов был незначительный: всего пять уродов прятались по палатам, но всех их настигла неизбежная кара. Бугай выворачивал им шеи, проламывал черепа, крушил и уничтожал уродов без жалости. Разве их можно жалеть?

— Сёма… — с грустью произнёс он, войдя в палату № 6.

Его давний друг лежал у кровати, его кишечник был вывернут, руки раскинуты в сторону, а на лице застыла маска нестерпимой муки. Сергей присел на корточки и попытался вложить вывалившийся язык Сёмы обратно в горло, но тот распух и не желал помещаться обратно.

Плохо соображая, что делает, Бугай размотал съехавшие остатки бинта с левой руки и с силой впихнув язык Сёмы обратно, перевязал ему рот. Он меньше всего хотел, чтобы друга увидели в таком виде… Накрыв его наиболее чистой простынёй, двинулся на выход.

Внезапно стало очень плохо. Сознание замутило. Сергей опёрся о стену и упал на правое колено.

Спустя секунды он неестественно легко для своей комплекции поднялся на ноги.

Глава вторая Вне себя

Бугай медленно шёл на испуганного врача.

Деваться этому не особо крепкому физически человеку было некуда: впереди опустошённое от конкурентов пространство и оттуда сбежать не получится. Его удары слабые, даже подручные средства в руках этого слабака не нанесли хоть какого-нибудь ощутимого урона.

Врач заметался, кинулся к пожарному щиту, но Бугай ранее использовал все инструменты с этого щита по непрямому назначению, изрубив и исколов ими тела тогда ещё не конкурентов, а просто врагов.

Он чётко делил два своих состояния. Было состояние «до», а теперь состояние «после». После чего? На этот вопрос у него ответа не было. Что-то случилось и остальные ему подобные из категории «враги» перешли в категорию «конкуренты».

Он бы и дальше пытался примитивно проанализировать или обдумать этот интересный вопрос, только вот с каждой минутой «анализировать» и «думать» становилось всё тяжелее.

Совсем недавно он пришёл в себя в своём нынешнем состоянии «после», прямо в процессе поедания последней неподвижной туши поверженного «конкурента».

«Урода», — промелькнула только что последняя мысль Сергея, перешедшая в «собственность» Бугая.

Это невозможно было объяснить при его текущем состоянии, тем паче, что он даже и не попытался.

— Р-р-ры-ы-ы-х… — тихо и удовлетворённо прорычав, Бугай продолжил идти на свою очередную, весьма рядовую жертву.

Жертва тем временем производила какие-то манипуляции со странной жердью, стоявшей на ножках посреди коридора. Быстрые, но нервные движения выдавали страх, который буквально виделся в её фигуре, которая скоро станет кормом для дальнейшего развития.

«Развитие», — неожиданно промелькнула ещё одна отчётливая мысль, повлёкшая за собой отблеск какого-то приятного, несомненно позитивного ощущения.

Через открытую дверь в отделение был виден ещё один «конкурент», которому Бугай переломал все конечности, но его трогать нельзя, он про запас.

Жертва выбила дверь и исчезла в каком-то тёмном помещении. Бугай шёл. Медленно и неотвратимо. Он откуда-то знал, что если дать жертве «повариться» в страхе, она окажет куда меньше сопротивления. Но вот эта жертва ведёт себя странно. Бугай каким-то образом понял, что этой ею движет не страх, а надежда на спасение. Выйти в окно она не может, в тёмном помещении нет окон. Спрятаться там? Глупо. Бугай её найдёт, рано или поздно. Что тогда?

Нервно улыбающийся чему-то врач выскочил в коридор из помещения. Приняв странную стойку, он выставил перед собой самодельное копьё из обломка той странной жерди на ножках и скальпеля. Бугай подошёл ближе и едва успел увернуться от уверенного укола, который повредил ухо, но это вообще не имеет никакого значения. Это даже не может разозлить.

Второй укол. Бугай испытал что-то отдалённо похожее на боль и ослеп на левый глаз. Схватив копьё, он выдернул его сначала из глазницы, а затем и из рук ошалевшего от подобного врача.

Появилось осознание, что копьё — оружие. Его можно использовать.

Врач отступал назад по коридору.

В Бугая полетело металлическое кресло на колёсиках, но он отмахнулся от него и тут же, пользуясь удачным моментом, бросил во врача его же копьё. Только когда оно устремилось в полёт, Бугай испытал отголосок досады: копьё полетело тупой стороной вперёд.

Жертва