Все бы ничего, но, выходя из кафе и пройдя пять метров в сторону от центра, мы, все же, натолкнулись на нашу загадочную пиццерию, являющуюся целью всеобщих поисков и все были вне себя, особенно я. Понятно, что после этого, все остальное, увиденное в Сиене казалось бесцветным, бездушным и заунывным. Все смотрелось через темные очки наших подсасывающих желудков и неиссякаемого, вечноживущего в нас стремления, воспитанного с детства соц системой, к вечной халяве.
Флоренция
В столице мирового искусства и архитектуры мне совсем не понравилось. Деньги были на исходе, и пришлось пожертвовать ланчем в пользу посещения знаменитого музея Уффицы. Работы мастеров поры Возрождения хоть и оказались действительно талантливыми, но ни в какое сравнение они не шли с запахами, доносившимися из местных кофеин и пиццерий. Пришлось ждать ужина и созерцать блеклую картину старинного истрепанного историей города с высокого холма, с которого, вместе с нами, пялилась очередная копия Давида.
Венеция
Grand Canale, пьяццета Сан Марко, собор Санта-Мария делла Салюте, дворец дожей, палаццо Грасси, Ка'Реццонико, в конце концов, венецианский карнавал – все это, конечно, замечательно. Но разве может все это сравниться с пастой со шпинатами, выданной нам в самолете, совершаемом обратный рейс Римини – Нижний Новгород? Конечно же, нет. А ванильное пирожное, облитое шоколадом на десерт запитое горячем чаем, а потом еще два раза угощали кока-колой!
Вот они, счастливые мгновенья жизни! Только ради них мы и существуем. Тратя огромные деньги на отдых, мы боимся даже самим себе признаться, что счастье не в посещении исторических мест и не в картинах Рафаэля, счастье – оно очень близко, возможно в салоне самолета Боинг 737, двадцать шестом ряду у иллюминатора, в тот момент, когда стюардесса спрашивает:
– Вам рыбу или мясо?
И вы, делая выбор в пользу мяса и открывая содержимое порционного спец.пакета, понимаете, что помимо мяса там очень и очень много еще чего. И вы, не спеша смакуете каждое движение, совершаемое при подготовке к приему пищи на небесах: медленно солите салат, намазываете маслом хрустящие хлебцы, как бы с ленцой открываете маленькую пластиковую баночку с соусом, выливаете его на аппетитные мясные кусочки, а остатки размешиваете с гарниром, коим и является паста со шпинатами и затем незаметно, не торопясь, с достоинством усталого интуриста и джентльмена, начинаете поглощать весь этот воздушный ланч, снисходительно поглядывая из окна на такую далекую, полную тревог и мирских забот, Землю.
Нижний Новгород
– Ну, вот мы и дома! А все же дома лучше! – выдохнул я.
В ответ послышалось фырканье Арсения (моего сына), как форма полного отрицания и воинственного несогласия, после чего все разбежались по своим мирам. Сеня закрылся в ванной, Лиля ушла в магазин, а я остался один на один со своими впечатлениями.
Разбирая чемодан, мне, вдруг, стало невыносимо больно от бесцельно потраченных денег. А что я видел-то? Да ничего так и не видел, так ничего и не понял.
Когда я был маленький, у нас в квартире на книжных полках красовались четыре толстенных тома "Памятников мирового искусства". Так вот, играя в книжный магазин со своей младшей сестрой, или в солдатики, выстраивая из родительских книг укрепления, я иногда открывал эти тома и смотрел на репродукции знаменитых итальянских художников с каким-то особым чувством недосягаемости их величия. Это была еще не осознанная тяга ко всему большому, яркому и монументальному. Отец очень любил эти мгновения моего погружения в великую мировую живопись, и, усаживаясь рядом, детально объяснял мне каждый штрих и изобретательность того или иного живописца. Я действительно тогда стал разбираться в нюансах и определял художников по стилю, манере рисунка и даже цветовой гамме. Однажды помню, отец сказал:
«Вот вырастешь, поедешь в Италию и увидишь эти картины воочию, в оригинальном исполнении на стенах великих музеев Уффици и Ватикана».
И я где-то подсознательно знал, что так и будет. Так, собственно, и случилось через тридцать семь лет после того отцовского напутствия. И сейчас мне особенно больно от этого детского воспоминания. Наверное, все тогда думали:
«Смотрите, ребенок интересуется искусством. Уверены, он далеко пойдет, такие познания в свои неполные восемь лет!»
А что получилось! Вырос из этого хваленого вундеркинда какой-то гастрономический монстр!
Эх, вернуться бы сейчас обратно! Всю бы поездку не вылезал из музеев: фрески Джотто в капелле Скровеньи, "Весна", "Рождение Венеры" Боттичелли, "Венера Урбинская" Тициана, "Вакх" Караваджо, "Крещение Христа" Верроккьо в Уффици, Сикстинская капелла Микеланджело в Ватикане, его-же Давид в академ…
Ой… А это что такое? Знакомый сверток, разверну-ка его, пожалуй… Это же!.. Это же Брауншвейгская колбаса! Мы про нее совсем забыли! Как мы так могли опрометчиво поступить?!! Ходили по Италии голодные как бомжи! Ну, ничего, наверстаем упущенное!.. Вот оно – настоящее чудо!!!
Пока Сеня в ванной, а Лиля в магазине, пойду-ка отрежу себе кусочек, а то, что-то желудок подсасывает.
Экзамен по композиции
Студент проникновенно доиграл на фортепиано свое новое произведение для хора "A cappella".
Комиссия:
– Алексей, у Вас в разработке басы поют слишком низко. Это на две октавы ниже человеческих возможностей!
Студент:
– Это я просто экспериментирую, – находчиво оправдался выпускник.