И грех, и смех (Левсет Насурович Дарчев) Страница 1 - Litvek

Русская

Культура

Москва

Интернациональный Союз писателей

2018

Алевсет Дарчев

И ГРЕХ

И СМЕХ

Русская Культура

Составитель серии: Татьяна Ларина

Серия: Русская культура

Дарчев Алевсет: «И грех и смех». – М.:

Интернациональный Союз писателей, 2018. —

146 с. (Русская культура).

Новый сборник Алевсета Дарчева – это

небольшие истории из жизни разных людей, радостные и печальные, смешные и

опасные, романтичные и даже трагичные

рассказы о том, что волнует и окружает

каждого из нас, учит сделать правильный

выбор и найти верный путь. В чем состоит

радость жизни? Каковы истинные ценности и нравственные ориентиры личности?

Героям повествований предстоит пройти немало испытаний, чтобы понять, что

только добрые, честные, отзывчивые и

трудолюбивые люди бывают по-настоящему счастливыми.

Сборник рассчитан на широкий круг

читателей.

16+

УДК 821.161.1

ББК 84(2 Рос=Рус)6

Д20

ISBN 978-5-906957-79-5

ББК 84(2 Рос=Рус)6

Д20

НАДЕЖДА

и РАЗОЧАРОВАНИЕ

«Ничто не проходит бесследно, – думал Зияди, –

на теле легкие шальные детские шрамы, на душе

потяжелее – от жизни длиною в семь десяток лет».

Черные брови разрослись и появились длинные

поросли, а между ними пролегла увесистая складка. Трое детей: один мальчик – Гиви, сложенный

по его эскизу, – высокий, стройный с темными

глазами, прямым носом и волосами, отливающими медью. Две дочери – Майя и Роза, больше похожие на мать стройной изящной фигурой, красивым овалом лица, нежные и чувствительные.

Это все его богатство, все его достижения. Сын

в России, дочери – в Канаде. А он – один в большом доме, летом утопающем в зелени фруктовых

деревьев и винограднике, а зимой укрывающемся

под снежной скатертью, выдавая существование

лишь одной трубой на крыше, откуда валит дым –

признак жизни, тепла, уюта.

Не все плохо. Главное – сердцем не стареть.

Жизнь продолжается, завтра отмечу юбилей. Приглашу всех друзей и родню и буду радоваться на

всю округу как никогда.

– Эй, ты где? – раздался звонкий голос жены

Ноны с нижнего этажа дома.

Зияди прислушался к ее шагам, которые были

не так быстры и озорны, как раньше. Вскоре она

поднялась по лестнице, выпрямилась во весь рост –

худая, узкокостная, с крашеными в медь волосами,

чтобы спрятать седину. Ее карие глаза остались такими же живыми, как и в юности. Прямая и честная. В руке она несла телефон.

– На, это Гиви.

Сердце у Зияди дрогнуло, потому что звонок означал одно – он не приедет.

– Алло, – прозвучал знакомый, очень желанный

тембр голоса сына. – Отец, гамарджоба¹.

– Гагимарджос², сынок, – ответил он одеревеневшим голосом.

– Отец, я от всей души поздравляю тебя с юбилеем, – произнес Гиви, стоя в зале ожидания аэропорта. – Извини, я очень хотел приехать, но обстоятельства… Я собираюсь в командировку в Испанию и

как только вернусь оттуда, я прилечу домой и мы…

– Зачем ты летишь в Испанию?

– Дела, отец.

– Я слышал, что ты там связался с …

– Нет, нет, отец, – быстро прервал его Гиви. –

Мы же об этом говорили. Слухи всего лишь. Еще

раз – поздравляю.

– Спасибо, сын. Ты с кем? – тронутый заботой

спросил его Зияди, услышав в трубке женский голос.

– Я один.

Пауза.

– Эх, ты, – неужели у тебя не получается найти

какую-нибудь грузинку и жениться, сынок. Тебе

уже тридцать лет. Ты забыл обещание?

– Нет, отец. Нет. Я в этом году непременно женюсь.

– Сынок, ты знаешь, какой самый главный инстинкт у живых?

Молчание в трубке.

– Какой?

– Сохранение рода! – грустно сказал Зияди,

отвечая на свой философский вопрос. – Есть такое маленькое существо – притворщица листочка.

Даже она, находясь до половины в пасти у хищника, откладывает яйца, чтобы продолжить себя в

новой жизни. Я в большом доме, где ты родился и

бегал без штанов. Мне здесь сегодня одиноко, сын.

Я не против: можешь жениться и на испанке…

¹ Гамарджоба – по-грузински – привет

² Гагимарджос – по-грузински – это привет (в ответ на приветствие)

Через минуту Зияди грустно опустил руку с телефоном и тихо промолвил:

– Я уже не могу вмешиваться во взрослую

жизнь детей.

Нона застыла, глядя на раздосадованного мужа

с немым взглядом на лице, вспомнив беседу с врачом накануне.

Взрослый терапевт с минуту молчал, перекладывая листы с анализами друг на друга. Нона с

трепетом ждала, что скажет этот человек в белом

халате, который за день хладнокровно констатирует десяткам людей трагические исходы, сохраняя

полное равнодушие.

– Я не знаю, что и сказать, – начал он механическим голосом. – Судя по анализам, у него нет ничего серьезного – можно жить и сто лет. Вот, сердце

чуть пошаливает. Это орган, о котором докторам

мало, что известно. Смотришь на человека, вроде

здоров, а казусы происходят. Я думаю, что у него

все это связано со стрессом из-за увольнения с работы, – он случайно не участвует в политических

баталиях?

– Нет, – отрезала Нона. – Его политика не интересует. Он просто был хорошим хозяйственником

без алчности и лицемерия. Очень многое сделал

для людей. Вручили Похвальную грамоту, прицепили медаль и сказали: «До свидания». Он не ожидал этого.

Врач начал что-то писать на бумаге каракулевым