сумасшедший конкурс). У нас хорошая, уютная квартира, набитая бытовой техникой, достаточно новый автомобиль иностранной марки (я в них не разбираюсь). Все это предстоит как-то поделить, а это процесс небыстрый…

Но ведь я – женщина, поэтому больше всего на свете хотела сейчас увидеть свою счастливую соперницу, которой достанется мое сокровище Валерка, начальник отдела сбережений преуспевающего банка, наш автомобиль и кое-что из «бытовухи» – квартиру не отдам, хоть меня режьте.

Я заметила только тонкую руку и длинные светлые волосы (очевидно, в жизни они у нее ниже попы), и сейчас меня просто распирало от любопытства. Да чего там – все равно ведь знала, что этим закончится, а теперь «спектакль» хотелось досмотреть до финальной сцены…

Илона быстро разгребла стол, кое-как сполоснула грязную посуду. Все знакомые всегда удивлялись, как у одних родителей могли получиться такие разные дети. Илонка с детства была редкостной свиньей, умудряясь за собой везде оставлять последствия атомного взрыва или погрома. Мне приходилось при старшей сестре исполнять роль домработницы, за что я Илонку в детстве люто ненавидела. Мы даже дрались неоднократно, причем в силу неравенства весовых категорий побеждала всегда сестра. А я выросла жуткой чистюлей («маньячкой», как говорила Илона), и сделала из чистоты (в том числе и моральной, нравственной) культ. Поэтому когда подруги, знакомые с моей теорией и убедившиеся в ее правильности, советовали мне завести любовника, «упредив» события, я только снисходительно посмеивалась. Ну не прилипала ко мне эта грязь!

Какое счастье – знать, что ты принадлежишь только одному мужчине, и какое счастье осознавать, что он тоже это знает, и что верит тебе на сто процентов! Разве могла бы я мотаться по командировкам, если бы у моего мужа возникли хоть малейшие во мне сомнения? А если бы я, уезжая, не была в нем уверена? Во что бы тогда превратилась наша жизнь? В ад на земле…

Собственно, именно поэтому я никогда не оставляла себе никаких лазеек, готовясь к воплощению в жизнь своей теории. Никаких там «прости, люблю, черт попутал, больше не буду», или «был пьяный, ничего не помню, а разве что-то было?». Потому что я не могла бы жить с человеком, в котором хоть один раз усомнилась.

Боже, какая мерзость: потом подслушивать, с кем он говорит по телефону, проверять бумажник, лазить по карманам в поисках неизвестно чего (а вдруг?..), покупать у хакеров пароли от его электронной почты, проверять входящие-выходящие мобильника, а потом мучительно вычислять, кто есть кто…

Нет, такая жизнь не для меня! Собственно, для себя я все решила в тот самый момент, когда увидела переплетенные тела на своей супружеской постели. То есть дело даже не в том, что постель – моя, и т.д. Это могло быть где угодно – хоть на заднем сидении автомобиля. Но раз уж я об этом узнала… Все, назад дороги нет. Теперь только вперед, на раз-два: к раз-воду, раз-ъезду и раз-делу имущества.

Илона, которая даже в самые драматические моменты жизни никогда не забывала про питание, хотя бы и раздельное, уже накладывала мне душистой гречки, щедро политой растительным маслом. Гречку полагалось есть с какой-нибудь травой – сегодня это были свежие огурцы. С дороги и с душевного расстройства гречка пошла особенно хорошо, и я попросила добавку огурцами…

Пока сестра с шумом, будто стадо бегемотов, плескалась в ванной, я, окинув грустным взглядом замызганную кухню, принялась наводить порядок. Все-таки мне предстояло прожить в этом доме до среды, а в таком кошмаре я физически не могла существовать. К тому же, во время уборки думалось особенно хорошо, а подумать мне было о чем…

Почему все-таки мужчины – эти пришельцы на родной планете – так не ценят того, что имеют? Что может быть на старости лет лучше близкого, родного, проверенного в разных житейских ситуациях человека, каковым является жена? Взять моего Валерку: мы же друг друга знаем, как облупленные. Я знаю, что он не выносит зелень в супе, любит, чтобы в шарлотке было больше корицы, а на апельсины у него аллергия… Он, в свою очередь, всегда помнит, что пиво дома я пью только из бутылки, и никогда ему и в голову не придет предложить мне бокал; что ненавижу устриц и прочих моллюсков; что никогда не заедаю шампанское и сухое вино шоколадом…

Это только малая часть того, что мы знаем друг о друге, – которая касается гастрономических пристрастий, а сколько еще таких моментов, из которых, собственно, и складывается наша жизнь!.. Разве хватит времени, чтобы изучить так же хорошо кого-то другого? Да и не хочу я никого изучать! Хотя лично для меня это не проблема.

Я ведь далеко не уродина в свои 35. Немного склонна к полноте, но она меня только красит, так как полнею я исключительно в «нужных» местах: в груди и на бедрах. Я слежу за собой, неплохо одеваюсь, понимаю толк в духах. Я – совсем не домашняя курица, у меня интересная работа, связанная с частыми командировками, так что надоедать друг другу нам просто некогда…

Но что, что тогда могло случиться?! Почему мой муж так плавно и гармонично вписался в мою же теорию?..

Конечно, такая рука и такие волосы могли принадлежать только юному, небесному созданию. И это создание прекрасно себя чувствовало на моей кровати. А муж? Интересно, как себя при этом на НАШЕЙ кровати чувствовал он?..

После Илонки в ванной было как в джунглях в сезон дождей – даже зеркало никак не хотело протираться, снова моментально запотевая. Я с удовольствием приняла душ, вымыла волосы, уложила их феном. Своим отражением осталась вполне довольна: несмотря на переживания и бессонную ночь (в поездах спать не умею), выглядела я свежей и даже отдохнувшей.

Надо полагать, любовнички выберутся из постели и из квартиры еще не скоро, так что времени у меня было навалом. Мы с Илонкой готовили обед, обсуждая мужиков вообще и Валерку в частности, причем ничего хорошо они в свой адрес, естественно, не услышали бы, находись где-нибудь за стенкой. Я размышляла о том, как буду жить одна, Илона переживала за Аришку – вдруг 14-летний ребенок неадекватно воспримет новость о разводе…

– Знаешь, дорогая, я не собираюсь уподобляться тем слабым женщинам, которые прикрывают свою неспособность устроиться в жизни заботой о детях, –  рассуждала я, нарезая овощи для вегетарианской солянки. – Кто это придумал, что ребенку будет хорошо в семье, в которой папа с мамой тихо ненавидят друг друга и брезгуют ложиться в одну постель? Это же абсурд! У моей дочери будет счастливая самодостаточная мама и счастливый независимый отец, которому не нужно лгать и изворачиваться!

– Насчет отца не знаю, но ты уверена, что мама этой девочки будет такая уж счастливая? – ехидно спросила