class="book">– Хм… Да.

– Но он же священный!

– Это одна из обязанностей строителя пирамид – давить священных жуков.

– Для чего, о боже?!

– Чтобы вы проснулись.

– По-моему, ты безумен.

– Ты так говоришь, потому что ещё дремлешь. Выпей кофейку.

– Я лучше пива. Оно запах выгребной ямы перешибает…

– О, это ваше легендарное крафтовое выгребное пиво… У меня из-за него все ранние пирамиды получались кривыми. Столько лет ушло, чтобы его бросить…

– Вот в чем твоя проблема – ты не пьешь! Иначе смотрел бы на вещи проще!

– Не сомневаюсь…

– Вот только рожу кривить не надо, особенно когда за яму примешься: у нас в профсоюзе этого вые… выпендрежа не любят. Веди себя поскромнее.

– Я ещё не давал своего согласия.

– А его никто и не спрашивает! Знаешь, кто согласится заместо тебя? Твой голод! Он гораздо менее разборчивый.

– Тут твоя правда, спорить не буду.

– И не начинай даже, бери лопату.

– Ты ведь не отстанешь… Но почему ты ко мне прицепился? Тебе-то что за дело?

– Что?! Что значит – дело? Лежит тут, значит, на небо любуется, пирамидки свои строит непонятные – непорядок! Бери лопату, тебе говорят!

– Хорошо, допустим, я бы более понятные пирамиды строил, более ровные и гладкие, ты бы от меня отстал?

– А за них бы платили?

– Твою-то мать… Давай свою лопату.

– Ты хоть знаешь, малахольный, каким концом её держать?

– Узким. Фу! Она воняет!

– А ты как думал? Всё ещё не понял, на какое дело идем?

– Тупое и бессмы…

– Священное! Пророк учит, что копать выгребную яму в поте спины своей и вдыхая вонь дланей своих – Святая и Почетная обязанность каждого…

– Но ваш так называемый…

– …а если ты что-то вякнешь против Пророка, я тебя пере..у лопатой и утоплю в выгребной яме за наглый экстремизм и оскорбление чувств верующих!

– Но я полагал, что мы хотя бы новую яму копать будем…

– Новые места разрабатывать слишком дорого, долго и опасно – вдруг зыбучие пески, оползни или там… сели?

– Понимаю, где сели, там и встали…

– Ха! Не, мы полезем в старую, разведанную, родную. Будем расширять и углублять!

– Лять! Не, мужик, я передумал, забирай свою лопату, я здесь останусь.

– Будешь лежать и умирать с голода?

– Пойду новую пирамиду строить, ещё выше прежней. Авось, кто и покормит… Я, один хрен, без этого не могу. Я без строительства никчемен. Ну, а вам удачи, конечно, и трудовых подвигов…

– Сволочь ты, я ж для тебя стараюсь!

– Тебе просто приятно так думать – добавляет значимости, но позволь уж мне самому разобраться со своей, так сказать, экзистенцией…

– А теперь, ушлёпок, слушай, что будет…

Примечание старшего архивариуса:

Продолжение текста засекречено Генеральной инквизиционной палатой и является неотъемлемым элементом уголовного дела №1234-ИС о распространении ереси и оскорблении Священного имени Пророка.

V.V.

2018

Вальпургиева ночь

– Уф, наконец-то! Я не опоздал? – со стороны узенькой, почти невидимой в сумерках, тропки раздался хруст ломаемых веток, и на поляну вывалилось крупное тело Семена.

– Да нет. Что-то ты совсем запыхался. Сядь, – Алексей плавным жестом указал на одно из небольших, ровно распиленных бревен, заботливо разложенных вокруг костра в правильном симметричном порядке, – переведи дух.

– Э… spirit! – моментально среагировал Семен и смачно шлепнулся на предложенное полено.

– Допустим… хотя это, конечно, в лоб, – Алексей благодушно предложил новоприбывшему початую бутылку с темно-красной жидкостью.

Семен медленно выдохнул и сделал большой глоток. Зажмурился и застыл, будто бы считал про себя до пяти, затем кашлянул, крякнул, ухнул и огляделся.

Сплошная черная стена леса идеальным кругом обступала небольшую поляну, которая в мерных всполохах огня казалась довольно уютной и почти сказочной. Костерок только занялся, но по обилию валежника, заботливо разложенного вокруг него на просушку, можно было понять, что люди настроены серьезно и раньше рассвета пикник не закончится.

Умиротворенную атмосферу мероприятия немного портил лишь огромный раскидистый дуб на краю поляны, который в сгустившихся сумерках начинал казаться даже слишком мрачным, похожим на застывшего в лаве хтонического монстра.

– На демонстрацию пойдешь завтра? – огорошил собеседника Алексей.

– Ха. Ха. Ха, – с абсолютной серьезностью ответит тот. – Я похож на умалишенного?

– Ты считаешь, что только идиоты ходят строем?

Семен пожал плечами:

– Тебе не кажется, что ты сам ответил на свой вопрос?

– Возможно. Только я знаю, что большинство силой загоняют. Бюджетников там… иной люд бесправный… – Алексей обреченно махнул рукой, уставился на огонь и, видимо, слегка пригорюнился.

– Всегда есть возможность отказаться и не делать, что приказывают, если это противоречит твоим убеждениям, – отрезал Семен.

– В каком идеальном мире ты живешь, прекрасный, наивный мой человек?

– В том, где каждый сам решает, что ему делать и сам же отвечает за свои поступки, – насупился немного Семен и напряженно замолчал.

Алексей хмыкнул, пробормотал что-то неопределенное и продолжил следить за костром, который разгорался всё сильнее, бросая на застывшую кромку леса странные, причудливые блики. Семен снова жадно, картинным киношным жестом, изрядно махнул прямо из бутылки, на этот раз уже более уверенно впитал в себя и загляделся: игра теней и всполохов света рождала на фоне деревьев неожиданные, быстро сменяющиеся картинки, которые склонный к упорядочиванию разрозненной информации мозг собирал в определенные и пугающие сюжеты…

Тут за кипой валежника что-то шевельнулось и захрустело.

– А-а-а! – заорал Семен.

– Что?

– Что это там? – Семен нервно ткнул пальцем в мельтешение теней. – Шевелится! Шевелится!

– Уймись, это Лера проснулась, – не обратил внимания на заполошные крики Алексей, борясь с застрявшей пробкой очередной пузатой бутылки с темно-бурой жидкостью. – А ты что думал – волки подобрались?

– Сердце, сердце прихватило, – прокряхтел Семен, схватившись двумя руками за грудь.

– Ты так счастлив меня