переселение на Землю лучше, так как была малышкой, и моя магия ещё не раскрылась. А потом она так и закупорилась внутри тела, не найдя выхода в немагический мир. А здесь, на родине и после ритуала с принцем она могла воссиять. Ведь задача ритуала – соединить пару навек и уравновесить её силы. Мы с Аластором стали спасением друг для друга.

− Я чувствую, что это соединит меня с родителями, − говорила я, когда мы обсуждали ритуал. – Если я почувствую свет внутри, как ты.

− Магия свяжет тебя с корнями, − отвечал Аластор, и я верила ему. Как верила и в то, что мы найдём их в бесчисленном множестве миров. Ведь если со мной будет он, то любые препятствия станут мелочью. Принц сощурился и подмял меня под себя, утаскивая подушку из-под головы, а я обняла его шею, заглядывая в синие-синие глаза.

− Знаешь, Люцитор говорил мне как−то про Парящую Сферу и Сферу Хаоса, − хитро продолжала я, пока мой принц сжимал меня в объятиях. – Какое свадебное путешествие ты хочешь, Аластор?

Он смеялся и целовал меня. А потом всё исчезало, оставался лишь свет его магии и тепло нашей любви.

***

– Отец, – произнёс Аластор, поднимаясь на ноги, когда портал исчез вслед за котом. – Я хочу достойно завершить отбор.

Парень улыбнулся, подавая мне руку. И я вложила в неё свою ладонь, прежде чем подняться. Меня ещё штормило после всего произошедшего, и на ногах удавалось стоять только с поддержкой принца. Хоть моё собственное тело и не пострадало, но на нём провисели кандалы с морганитом, что теперь давало о себе знать.

– Злая ведьма или прекрасная девушка в странной одежде, – принц вновь окинул взглядом мой розовый фартук в горошек, и подданные зашептались. – Да хоть мерзкий кот, – я прыснула и тут же прикрыла смех за кашлем, мысленно поблагодарив всех богов за то, что Люцитор не слышал его. – Я люблю её. И прошу твоего благословения, отец.

Король встал со своего трона и…

Заплакал. Слёзы текли по его лицу ручьями и терялись в густой бороде, пока он смотрел на сына. А потом поднял взгляд вверх, на слепящее даже сквозь стеклянный потолок солнце. – Прости меня, моя любовь. И ты, Аластор, – он с болью вернул взгляд на принца. – Тебе не нужно моё благословение. Если бы я только знал, что…

– Ты не мог знать, что маму убил не я, – покачал головой парень. – Я и сам себя ненавидел, в этом нет твоей вины.

– Будь я хорошим родителем, ты бы рос в любви. Будь я хоть вполовину таким, как моя покойная королева…

Фернис протянул королю подушечку с белым платком. И в маленьких его глазках мелькнула печаль, прежде чем он опустил их.

Я замялась.

– Ваше Величество, – окликнула я, кое-что вспомнив. Я попыталась сделать шаг в сторону трона, но ноги подкосились, и Аластор поддержал меня. – Прошу, подойдите к нам.

Когда король приблизился, я сделала глубокий вдох и обхватила ладонями удивленное лицо Аластора.

– Посмотрите на него. Вблизи. Видите?

Аластор непонимающе уставился на отца, когда тот сперва нахмурился, а потом рот его приоткрылся от удивления. Он издал непонятный звук, а потом плотно сжал губы, но они всё равно продолжали дрожать.

– Да, – выдохнул едва слышно король, а потом зажмурился и крепко обнял сына, прижав его к себе. – Это глаза моей Катарии.

Принц издал удивленный вопль, а потом обмяк в объятиях отца. Он ещё ничего не понимал, но я была уверена: король впервые обнимает его. Аластор поднял руки, будто хотел обнять его в ответ, а потом неуверенно опустил их вдоль тела. Я кивнула. Не всё сразу, у них еще будет время поговорить обо всём и, возможно, когда−то простить друг друга и прийти к нормальным отношениям отца и сына.

– Но как ты узнала? Разве могла ты видеть её? – спросил король.

– Это долгая и непонятная история, – я неловко посмеялась, положив ладонь за голову. – Ваше Величество, можно кое−что попросить у вас?

− Что угодно.

− Ох, − я облизнула губы и покосилась на принца, − есть одна девочка… Я бы хотела попросить вас взять её во дворец. Тут её могли бы обучить грамоте и какому−нибудь ремеслу, какое будет ей по душе.

− Конечно, дитя, − немного удивлённо ответил король, будто ждал чего−то совсем иного. – Приводи свою девочку.

− Есть одна проблемка, − замялась я, почесав затылок. – Я не знаю, где она живёт. Знаю лишь то, что её мать приходит к дворцовому лекарю за травами. Её зовут Мари.

Король подозвал пальцем Ферниса, и я пересказала ему ровно то, что уже сказала королю не без удовольствия наблюдая, как коротышка прячет взгляд. Только вот… Я заметила, что теперь Фернис стал со мной одного роста, а то и чуть выше, и это изрядно подпортило мне настроение.

− Теперь по поводу ритуала, − Аластор заглянул мне в лицо, и взгляд его потеплел. – Карина, согласишься ли ты стать моей…

− Стой! – ахнула я, и принц вздрогнул. – То есть, у меня есть еще одна просьба…

− Кольцо ведьмы?! – в один голос закричали король и принц, и я поморщилась.

− Да… То есть я очень его люблю… Ну знаете, с ним связано много всяких воспоминаний.

− Хорошо−хорошо, как скажешь, − махнул рукой принц, качая головой.

На следующий день на моей руке блестело почти ставшее родным кольцо с морганитом. Только уже не зачарованное, а самое обычное, если у кого−то повернулся бы язык так его назвать.

А еще через неделю мы стояли с Аластором перед посланницей богини.

Она связала наши руки алой лентой, символизирующей единство магии, душ и пути, и поднесла золотую чашу, заполненную лепестками роз. Они сыпались на нас и сверху вместе с ярким светом звёзд.

− Скажи, ты опять не превратишься в злую ведьму? – весело шепнул Аластор мне на ухо, пока женщина в золотой накидке монотонно перечисляла клятвы супругов. – Пока я ещё могу сбежать.

− Только если ты не будешь меня доводить, − прищурилась я, и принц засмеялся. Так, что посланница грозно свела брови и громко на нас шикнула.

Я взглянула наверх сквозь стеклянный потолок: Алмари и Цилия висели высоко в небе и освещали наш с Аластором начинающийся долгий путь. Я вздохнула и вдруг с грустью подумала о Люциторе с Мориэллой.

Наша кровь соединилась. Потом губы. Аластор сжал мою руку, повязанную алым платком.

Свет засиял внутри нас, вырвался наружу ослепительными лучами и поглотил весь сад. Замок. Сметая на своём пути лепестки роз и с силой разметая подол моего белого платья. Мой новый дом сиял как никогда прежде.

Конец