Правда был и иной путь – путь самоопределения. В этом случае существовала возможность распуститься и попасть на принудительные общественные работы, но за все то же приличное вознаграждение. Пен отобедал невкусным бортовым набором и стал ждать сна. Через пятнадцать минут свет притушили, кресла, слабо жужжа, приняли удобное горизонтальное положение, и подошла симпатичная девушка в форме «Службы внешних полетов». Как странно, но Пен впервые за долгие годы отметил, что девушка симпатичная. Паршивые симптомы. То ли еще будет. Быстрые руки грациозными движениями привели аппаратуру в готовность. Слегка заложило уши. Пен как будто услышал плеск накатывающихся волн. В глазах потемнело. Он закрыл глаза и расслабился. Все. Так закончилась его жизнь… на Земле.

Порт приписки был светлым гигантским стеклянным куполом, к которому тянулись транспортные трубы от нескольких взлетных полей. Масштабы поражали. Пен сразу отметил, что суета была намного насыщенней, чем на Земле. Первое время он просто прижался к какой-то стене, чтобы осмотреться и сориентироваться. Все более-менее понятно было до приемных таможенных терминалов. Далее, Пен умудрился опоздать на городской транспорт, который был обозначен в дорожном паспорте, и теперь не знал – сколько времени ждать следующего и можно ли добраться до города другим способом. Кроме того, ему нужно было найти регистрационную службу, чтобы получить новый адрес проживания и сдать дорожный паспорт переселенца. Наконец, ему удалось поймать свободного гида – робота-информатора. Пен ввел запрос и дал просканировать сопроводительный документ. Робот издал одобрительный звук и неспешно направился на другой конец зала. Пен двинулся за ним. Пока Пен жил на Земле, байки о планетах с добродушными «стариканами» он воспринимал как исторические справки. Теперь же он с удивлением видел вокруг вполне нормальных людей любого возраста. В порту было полно молодежи. Обслуживающий персонал был поголовно моложе Пена лет на пять-десять. Переселенцы размножались активно, и признавать себя «добродушными стариканами» явно не спешили. На другом краю купола была еще одна транспортная остановка. Робот «слил» дополнительную информацию по местонахождению регистрационной службы и растворился в толпе. Пен забрался в полупустой салон и стал ждать отправления. Ждать пришлось недолго. В салон заскочил высокий мужчина с футляром для информационных табул, продолговатый люк закрылся, и транспорт плавно набрал высоту. Верхний транспортный поток Пен определил сразу. Выше было только желтоватое небо и некоторые высотные изгибы кольцеобразных обиталищ. Регистрационная служба была на верхнем ярусе, так что спускаться не пришлось. Новообращенный переселенец высадился на пустой прямоугольной площадке и прошел сквозь упругий плотный воздух «атмосферной» двери в служебный коридор. Вся процедура заняла не более пятнадцати минут. Проверка по базам данных, создание оригинального паспорт-ключа, инициация в объединенном киберпространстве трех Ближних миров. Это Пену очень понравилось. После четверти века оседлого существования он беспрепятственно мог посещать любой их трех миров созвездия Сердца. Выйдя на транспортную площадку, Пен ждал транспорт и рассматривал полученный паспорт-ключ. Пластиковая карта размером десять на пятнадцать сантиметров со встроенным гибким экраном и эстетически оформленным чипом в виде барельефного рисунка самой высокой местной горы Нупуру. Простенько и практично. Вскоре подошел транспорт и через тридцать минут Пен был у двери своего нового обиталища. Помещение еще хранило следы прошлого хозяина. Специфическая подборка новостных каналов, выскобленный чем-то острым на серебристой панели женский образ и огромное безвкусное панно в стиле новых Венерианцев выдавало в нем человека импульсивного и творческого. Человека из круга тех, с кем Пен старался не общаться по принципиальным соображениям. Первым делом он демонтировал панно и переустановил каналы. Затем заказал ужин и, сбросив вещи в шкаф, развалился перед экраном. Незаметно для себя он заснул. Проснулся Пен от настойчивого вызова. В первые секунды после пробуждения он пребывал в полной уверенности, что был на Земле и старался понять, по какому собственно вопросу его беспокоят. Потом приподнял голову, осмотрелся и, нахмурившись, полез в карман за «централью». Видео он включать не стал, ограничившись голосовой связью.

‒ Мнэ-э-э… ‒ просипело устройство, ‒ Пен? Это ты? Алло!?

‒ Да, ‒ небрежно бросил в ответ Пен.

‒ Только ради бога – никаких имен! Пен, ты меня слышишь?

Пен подумал на мгновение, что все еще спит и, на всякий случай, резко выпрямившись, сел на краешек кресла.

‒ Га…, ‒ начал было он, но осекся и пробормотал нечто бессвязное, ‒ Да! Я! Прибыл. Прошлым днем. Это ты? Действительно – ты?

‒ Я это! Я! ‒ Просипело из портативной централи, ‒ ты можешь со мной встретиться?

‒ Да, конечно, ‒ ответил Пен, окончательно приходя в себя.

‒ Вторая линия первого яруса, номер 14, через час, ‒ голос на том конце завибрировал и пропал.

Пен отключил устройство и взъерошил волосы, пытаясь хоть в чем-нибудь разобраться. Это был Гарри. Его друг, которого «переместили» два года тому назад в звездную систему Капкана. Ни при каких условиях он не мог оказаться в Ближних мирах, если только… Если только это не самостоятельное его решение в обход многих серьезных законов. Гарри – нелегал. Это не очень укладывалось в голове, но приходилось мириться с действительностью. Наскоро одевшись, Пен вышел на улицу. Понемногу он осваивался в городе. Разобравшись с транспортными потоками, Пен легко отыскал остановку. Первый аэровагон шел по внешнему кольцу, но пассажиры подсказали нужный ему номер. По второй линии шел шикарный двухэтажный «джап». Пен встал на подъемник и через секунду оказался в комфортабельном салоне. «Джап» был почти пуст. Сделав вираж на самой верхней точке потока, аэровагон с легкостью обрушился в городские дебри. Мелькнули плотные световые линии второго яруса, затем неосвещенные производственные площади: Пен успел заметить какие-то странные движущиеся фигуры, похожие на гротескное подобие человека. Удержать их в поле зрения не удалось, как Пен не выворачивал шею. «Джап» мягко затормозил и вошел в зону первого яруса. Здесь разрешенная скорость движения была самой минимальной в городе. Несколько поворотов, и на табло зажглось оповещение: «Вторая линия». Рядом неспешно поползла нумерация. На цифре «четырнадцать» Пен вышел. Вышел и оказался прямо перед фигурной «атмосферной» дверью уютного бара. Плотный воздух в проеме то и дело подкрашивался