Марцелл.

Я не могла сказать, как давно это продолжалось. Полгода? Год?

Мне было все равно. Лица людей, появляющихся в поместье, сменялись быстрее, чем времена года за окном. Я забыла как выглядит мир за пределами этого дома. Все, что мне оставалось, это моя золотая комната, в которой я жила, и четверо людей, называющих себя теперь моими братьями.

Все, кроме Лестера, играли эту роль, лишь когда поблизости были посторонние. Вот и сейчас, он заботливо поправляет мои локоны, словно не замечая того, во что меня превратили.

– Идем, – его губы касаются моего виска, после чего он поднимается на ноги. Я встаю следом, и мы идем в столовую. Усаживаюсь за стол, безразлично рассматривая красивое пирожное на тарелочке передо мной.

Вскоре к нам присоединяется Родерик. Он проходит мимо, нарочно коснувшись меня плечом по пути.

– Ну что, Алекса, как тебе твоя новая сиделка? – слышу я радостный голос Эмметта возле уха.

– Не называй ее этим мерзким именем, – сердито говорит Лестер, – ее зовут Элеонор.

– Да-да, конечно, успокойся, – Эмметт закатывает глаза и улыбается.

– Я хочу, чтобы мы снова заперли его на чердаке, – подает голос Родерик. Его синие глаза неотрывно смотрят на мое лицо, – он не дает мне играть с ней.

– Брось, Род, нужно делиться своими игрушками с другими. Да, Алекса? – Эмметт обнимает меня за плечи. Лицо Лестера болезненно искажается от этого.

В столовой появляется Марцелл.

– Сядь, – бросает он Эмметту, после чего тот выпускает меня из объятий и послушно опускается на соседний стул.

В молчании все приступают к еде. Я неподвижно сижу, продолжая рассматривать розовую воздушную массу на тарелочке перед собой. Маленькие кремовые цветочки начинают медленно таять. Прямо как снежинки за окном.

– Ешь, – слышу равнодушный голос, явно обращенный ко мне. Мои пальцы подхватывают вилку и я погружаю ее в пирожное. Отправляю порцию десерта в рот, и глотаю, совершенно не ощущая никакого вкуса.

– Ну как, тебе нравится? – заботливо интересуется Лестер.

Я продолжаю есть, игнорируя его вопрос.

– Опаздывает новенькая. Я же сказал ей спуститься в столовую через десять минут, – раздраженно говорит Эмметт. Он нетерпеливо барабанит пальцами по столу.

– Сходи, приведи ее, – отвечает Марцелл, переворачивая страницу своей книги.

Едва Эмметт поднимается на ноги, как дверь снова распахивается.

– Простите, – робко проговаривает девушка. Она обходит стол и нерешительно садится на свободное место.

– Нехорошо заставлять себя ждать. Впрочем, я готов тебя простить, если вечером ты позволишь мне продолжить нашу экскурсию, – холодные глаза Эмметта внимательно наблюдают за реакцией девушки. Она смущается и бормочет что-то в свое оправдание. Улыбка среднего брата становится шире, – Не стоит так бояться, Сандра. Мы не такие уж плохие, если к нам привыкнуть.

Я отвожу от них взгляд, снова уставившись в свою тарелочку. Проглотив последний кусочек, откладываю вилку в сторону.

– А разве безопасно давать ей острые предметы? – беспокойно проговаривает девушка. Она настороженно смотрит на вилку, которая мгновение назад была в моей руке.

– Многие вещи кажутся намного опаснее, чем есть на самом деле. Скоро ты поймешь это, – улыбка на губах Эмметта становится шире.

– Я не понимаю…

– Для этого тебя и наняли, – холодно отвечает Марцелл. Его глаза продолжают скользить по строчкам книги, – твоя задача – следить за ней и заботиться.

– Я… да, конечно, – девушка опускает глаза и умолкает.

В молчании мы провели остаток трапезы. Эмметт и девушка первыми выходят в коридор. Перед тем, как выйти из столовой, Марцелл вкалывает мне новую порцию лекарства и приказывает идти в мою комнату. Я послушно поднимаюсь и устремляюсь туда.

– Спокойной ночи, Элеонор, – слышу голос Лестера за спиной.

Оказавшись в одиночестве, я опускаюсь на мягкую постель. Мой пустой безразличный взгляд скользит по узорам на потолке.

Я давно привыкла существовать в пустоте, и жить лишь тем, что слепо подчиняюсь чужой воле. Но где-то внутри меня растет чувство, что я должна была что-то сделать. Что-то важное.

Я поворачиваю голову, бросая взгляд на окно. Снежинки продолжают беззвучно кружиться, словно маня меня вслед за собой.

Что же было так важно для меня раньше? Почему меня все чаще тянет куда-то прочь из этого поместья? Иногда на мгновение во мне словно просыпается что-то от долгого сна, и я вспоминаю. Затем все снова меркнет, и я погружаюсь в пустоту.

Я помню лишь одну мысль, которая все чаще вспыхивает в моей голове.

«Свобода. Свобода.»

И все чаще мне хочется сделать шаг и устремиться прочь, как можно дальше отсюда. Сбросить оковы, стать снова собой, забыть обо всем, что здесь происходило.

«Я хочу сбежать»

Я поднимаюсь с кровати, ведомая странным, почти забытым чувством. Но едва ощутив его снова, я больше не смогу его потерять. Мои глаза впервые за долгое время загораются желанием жить.

«Я все еще могу спастись»

Мой разум еще пару мгновений принадлежит мне, после чего лекарство начинает действовать. Загоревшийся было огонек внутри меня медленно угасает. Но где-то внутри все еще остается это чувство. И теперь никто его у меня не отнимет.

«Свобода»

Снежинки плавно кружатся за окном, покрывая территорию вокруг густым пушистым снежным ковром. Некоторые из них тают на окне, разбиваясь и превращаясь в капли.

«Я спасусь»

Я медленно поворачиваюсь и бреду обратно к кровати. Ложусь на нее, закрываю глаза. Перед тем, как мой мозг погружается в сон, я твердо даю себе обещание, что однажды я смогу сбежать из этого дома.