они по лесу до вечерней зари, ан нет нигде ни Лешего, ни его деток лесавок с лешенятками.

Залетели в самую тёмную чащу, слышат – шум, писк на деревьях среди ветвей. Белки скачут с ветки на ветку – пищат, плачут. Спросил Ермошка, что случилось?

Оказывается, выпал маленький бельчонок из тёплого дупла да попал прямо лисе в зубы. И теперь лиса несёт его в свою нору, а бедные его родители следом бегут, умоляют не есть малыша.

Решил тогда Ермошка отбить у злой лисы её добычу. Преградил хищнице дорогу и приказал волшебной метле дубасить лисицу пока та зубы не разожмёт.

Метла – хрясь лисицу промеж ушей, та и раскрыла рот от удивления.

Не успел бельчонок на снег упасть, как подхватил его воронёнок Варерра и отнёс в родительский дом.

Обрадовалось вся беличья семейка:

– Спасибо тебе, добрый доможил! Мы уж думали, что наше дитятко лиса съест. Проси, чего хочешь.

Рассказал Ермошка, что за ёлкой сюда явился, да без разрешения Лешего ничего ему нельзя из леса брать.

Заохали белки:

– Ох-ох-ох, да ты разве не знаешь, что лешачье-то семейство ещё в октябре залегло в зимнюю спячку и до самого апреля их никак невозможно разбудить…

Тут последний солнечный лучик укрылся за кронами деревьев и в лесу совсем темно стало.

Опечалился Ермошка и пришлось ему ни с чем восвояси убираться. Представил, как Оля расстроится да будет его попрекать: нету, мол, у тебя Ермошенька сибирского характера, так бахвальство одно, хвастунишка ты!

А Оля с игрушками целый вечер вырезали нежные снежинки из салфеток и клеили их на окна. Вот уж и последние огоньки в соседских домах погасли, а Ермошки всё нет и нет. Стала Оля волноваться-печалиться…

– И зачем я отправила Ермошеньку в тёмный страшный лес, его там, наверное, волки съели!

Заплакала девочка горючими слезами, игрушки к ней жмутся – успокаивают, а она ещё пуще плачет, слезами заливается.

Вдруг сама собой распахнулась форточка, в неё влетел воронёнок Варерра, а верхом на нём Ермошка.

Протягивает он Оле маленькую еловую веточку:

– Вот Олечка, только эту капелюшечную веточку тебе и смог добыть, да и то не в лесу, а по дороге увидал – в сугробе валялась она одинокая. Видать, кто-то ёлку к себе домой нёс да обронил. А в лесу ничего не получилося, лешие все спрятались и спать полегли до самой до весны. А без их дозволения нам домовым в лесу хозяйничать запрещается.

Но Оля не стала упрекать друга, а кинулась к нему и принялась обнимать, целовать да приговаривать:

– Не надо мне никаких ёлок! Я так испугалась, что никогда тебя больше не увижу! И без ёлки вполне можно отличный праздник сделать, а вот без тебя никакого праздника никогда не будет. Ты – наш главный праздник!

В этот вечер дом уснул быстро и счастливо улыбался во сне. Настало утро тридцать первого декабря. Проснулся дом, а на подоконнике за окном хоть и небольшая, но зато самая настоящая ёлочка сквозь морозные узоры виднеется. Воронёнок Варерра клювом в стекло постукивает, просыпайтесь, мол, праздник пришёл.

Рядом белки прыгают, пританцовывают. Это они за спасение бельчонка принесли в подарок самую верхушку ёлки.

– Спасибо тебе, дорогой Ермолай Иванович. Настоящий у тебя что ни на есть – сибирский характер, не бросил бельчонка в беде! Мы тебе за это ёлочку из лесу принесли. Но уж ты не обессудь что она такая маленькая, уж какую смогли…

Оля принесла со двора маленькую ёлочку, поставила её в вазу на столе, как букет да украсила сверкающим серпантином. Запах еловый заполнил всю детскую, а потом и весь дом. Тут дверь отворилась бабушка заглянула, весёлая, бодрая:

– Пошли, внученька, завтракать. А я выздоровела совсем и вкусных расстегайчиков напекла с вареньем!

Оля и Ермошка угостили белочек и воронёнка Варерру расстегаями и орешками чтобы и у них тоже праздник был. Хотя это вовсе и не важно. «Ни ёлка, ни вкусняшки не делают праздник праздником, а главное, чтобы все друг друга любили, и чтобы все любимые и самые дорогие были рядом!» – вот что поняли сегодня Оля, Ермошка и все игрушки.