осталось там, за воротами колонии. Отчасти поэтому и не стал вдаваться в объяснения:

– Нашлись влиятельные люди, помогли…

– Я слышал, что и жена тебя раз в неделю навещает, да и срок скостили.

– Так я же говорю, мир не без добрых людей. А ты почему здесь, а не в Мордовии?

Неваляев криво усмехнулся:

– Да уж, могли отправить и на Колыму. Только ведь и у меня нашлись заступники. Протестные акции, статьи в зарубежных СМИ… Пусть только попробуют, им такое устроят!

– Что ж, от тюряги тебя не спасли?

Понятно, что больная тема, поэтому Неваляев не стал распространяться, только сквозь зубы процедил:

– Ещё не вечер.

«Видимо, ещё надеется, что вытащат. Но вряд ли Запад станет ссориться с Кремлём, скорее уж тут расчёт на влиятельных заступников в Москве». Эту тему Егор напрямую не решился развивать, опасаясь, что у Неваляева может возникнуть подозрение, будто их нечаянная встреча состоялась неспроста, то есть не без участия ФСИН и ФСБ. Поэтому лишь выразил сочувствие, словно бы зайдя с другого боку:

– Да, когда есть поддержка с воли, это легче пережить.

Такой реакции на свои слова Егор не ожидал – Неваляев вскочил со скамьи и, сжав кулаки, принялся колотить ими по воздуху, сверху вниз, одновременно приседая, чуть ли не приплясывая. Вероятно, вообразил, будто перед ним находится его закоренелый враг, и вот он пытается вбить, втоптать его в землю, чтобы наконец отстал, чтобы прекратил строить козни и позволил жить по-своему, не так, как этому врагу угодно. Всё это сопровождалось диким криком:

– А я не хочу! Не хочу!! Не хочу!!!

Егор попытался успокоить:

– Лёня, прекрати! Сейчас охрана набежит.

– Мне всё равно! Я не могу так жить, я здесь и дня не выдержу!!

С трудом Егору удалось усадить Неваляева снова на скамью, но тот продолжал твердить своё и только по прошествии нескольких минут, немного успокоившись, попытался объяснить причину этого нежданного припадка:

– Пойми, Егор! Там люди борются с кровавым режимом, а я тут ем тюремную баланду.

Самое время на другую тему разговор перевести:

– Кстати, здесь не так уж плохо кормят.

Тот снова возбудился:

– Да уж, после парижских ресторанов… Это им ещё аукнется!

Однако упоминание о прежней жизни вдруг вызвали из памяти другой сюжет:

– Егор, а мы прежде не встречались?

– Вряд ли. Хотя могли столкнуться в коридоре Следственного комитета, если тебя вызывали на допрос, я там часто бывал и после того, как перешёл на службу в МВД. Но к твоему делу я не имел никакого отношения, ведь следствие вели областные следаки.

На самом деле, управление, которым руководил Егор, курировало все дела Неваляева, а ему пришлось вплотную заняться одним из этих дел. Егор припомнил, как бушевал Стрекалов после того, как в интернете появилось сообщение, будто он, глава СК, имеет незадекларированную недвижимость в одной из европейских стран. Позвонил тогда Егору и попросил о срочной встрече.

– Я этого подонка в порошок сотру! То же мне разоблачитель, покопался на какой-то свалке и вытащил на всеобщее обозрение грязное бельё. Ему без разницы, что это уже не моё, я от него давно избавился!

– Тогда можно привлечь за клевету.

– Да ему только этого и надо! Нет, не собираюсь я перед ним оправдываться, мы поступим по-другому, – и уже спокойно, без надрыва: – Егор, ты на таких делах собаку съел, посмотри… Возможно, местные следаки что-то проглядели, поэтому и не смогли доказать обвинение в суде. А мои ребята, сколько не искали, серьёзных аргументов так и не нашли. Сделай это, дорогой, для меня по старой дружбе!

Что ж, ради того, чтобы удовлетворить желание главы СК и отправить Неваляева в тюрьму, можно постараться. Да, за хорошее отношение и помощь в продвижении по службе приходится добром платить. А уж если взялся за такое дело, для Неваляева это добром наверняка не кончится. Так оно и получилось.

Егор давно уже следил за тем, как Неваляев ведёт свою борьбу, хотя это и не входило в его обязанности ни в СК, ни в МВД. Особенно интересно было бы найти ответ на вопрос: с какого перепугу он ополчился на этих «жирных котов», пригретых властью? По мнению Егора, всё началось с неудач в бизнесе – Неваляев скупал акции крупных компаний, но разбогатеть так и не сумел. Ну а когда в кармане денег нет, но в это время кто-то присваивает миллиарды, тогда в душе закипает праведный гнев и возникает желание отомстить своим обидчикам. И впрямь, сознание того, что тебя ограбили, вполне может стать стимулом к борьбе – борьбе за благополучие своей семьи. Что тут поделаешь, если не каждому удаётся преуспеть в полукриминальном бизнесе, поэтому всё, что остаётся, – это встать в позу обличителя. И вот со временем понимаешь: если каждый прогоревший коммерсант засучит рукава и выйдет на тернистый путь борьбы с коррупцией, можно будет сформировать целую армию из неудачников! Проблема в том, что столь серьёзное дело немыслимо без спонсоров.

Одним из таких «благодетелей» оказался Ося Губерман. Егору удалось это выяснить благодаря Элен – в то время они вместе искали компромат на Идельсона, и Ося кое-чем помог. Ну кто же не откликнется на просьбу очаровательной дамы, особенно если есть надежда затащить её в постель? Однако Губерман в делах, связанных с политикой, был крайне осторожен, не хотел «светиться», поэтому для общения с Неваляевым выделил одного из своих топ-менеджеров, Вячеслава Шнуркова – по сути, тот курировал деятельность Неваляева, наставляя его на путь истинный. В частности, был составлен список тех предпринимателей, которых трогать категорически нельзя, и первым в этом списке стояло имя Михаила Идельсона – об этом, среди прочего, Элен поведал Ося Губерман. Уже тогда у Егора возникло подозрение, что главным спонсором Неваляева был именно Идельсон, но доказательств этой версии так и не нашёл, даже косвенных.

Ещё двумя годами ранее коллегам из ФСБ удалось подслушать разговор Шнуркова с Неваляевым:

– Привет, Лёнчик. Вроде бы нашёл ещё одного богатенького Буратину. Сегодня встречался с Осей, и спросил его мнения об этом клиенте. Ося обещал переговорить и выяснить, на каких условиях тот готов нам помогать. Наша задача: придумать такой способ передачи денег, чтобы Буратину не подставить.

– Ну так бери его за жабры, а как всё провернуть втихую, мы сообразим.

Об этом Егору рассказал Стрекалов:

– Ты понимаешь, чекисты не смогли установить личность Буратино, вот и обратились ко мне. Если это какой-то криминальный авторитет, тогда Неваляеву можно предъявить обвинение в отмывании денежных средств… Не слышал о таком?

–Да нет, не приходилось.

Только теперь Егор понял, насколько серьёзно поставлено дело у этой ОПГ – мысленно он называл их так,