окружении своих друзей, таких же гопников-хулиганов стоял с ногой в гипсе Игорь. Он опирался на костыли и кривился от боли. Стоять было тяжело.

Увидев в окне Веру, он засветился радостью. Парень забыл о травмах, попытался помахать ей руками. Костыли упали, и Игорь чуть сам не грохнулся на землю. Но сильные надёжные руки друзей подхватили и удержали его. Тогда он достал из-за пазухи заранее написанный плакат и развернул ткань над головой. Там корявым почерком яркими красками было написано: "Зима – кончилась! Я тебя люблю!"

По его щекам скатывались капли. Возможно, это были слёзы. То ли от боли в теле, то ли от эмоций, накативших в этот момент признания. А может быть это были просто растаявшие снежинки уходящей зимы. Но теперь ему было уже не стыдно перед братвой. Быть нормальным человеком и чувствовать, как нормальный человек – это не зазорно. Его научила этому она, Вера.

А Вера плакала по-настоящему. И на этот раз не от боли, а от счастья. Она всё поняла. Почему он не приходил. Что он совсем её не бросал. И что жизнь продолжается несмотря и вопреки всему.

Где-то в отдалении, возле своей шикарной машины, стояла мать Веры и нервно курила сигарету. Два амбала всё так же охраняли её, сопя как бульдоги за спиной. Она всё видела, но ничего не предпринимала. Возможно, в этот момент она тоже поняла что-то важное для себя и своей дочери. Вера прижалась к стеклу окна губами и стала целовать его, давая понять Игорю, что она видит и счастлива. Затем она помахала ему рукой и вышла из палаты в коридор к дежурной сестре.

– Позовите, пожалуйста, врача. Я не буду выписываться. Я согласна на операцию!