проснусь – и всё окажется миражом.
Но на самом деле, всё было просто – я пытался наверстать. Нагнать все те годы, что просыпался без неё. Засыпал не с ней. Ловил между поцелуями не её дыхание.
Только том, кому очень долгое время приходилось прятать свои чувства, мог понять меня. Понять, каково это – просто открыто смотреть на девушку, которая так волновала сердце. Не запрещать себе. Не твердить постоянно мысленно «Ты друг. Только друг. Она – девушка твоего брата». А просто позволить взгляду говорить о том, что чувствовал на самом деле.
– Я просто очень счастлив сейчас, – признался едва слышно, видя, от моих слов её глаза словно загораются изнутри.
Я помнил её слова. О любви. Она хотела понять, как это – любить. Что же, у меня в этом был богатый опыт. Которым я был готов делиться. Всю жизнь. Только с ней.
Потому что:
– Я очень люблю тебя.
И глаза загораются ещё ярче, прежде чем скрыться за опустившимися веками, а губы изгибаются в улыбке, чтобы потом накрыть мои. Так правильно. Так идеально. Только для меня. Теперь – точно.
Эпилог Кайл
– Айзек, погоди, куда ты меня тащишь? – спрашивала я, кажется, в десятый раз. – Ты всё увидишь, – упрямо повторял мой парень. Господи, прошёл уже месяц, а я до сих пор не могла к этому привыкнуть. Мой парень. Айзек Дэвис. Лучший друг и менеджер. Он по-прежнему работал со мной, рьяно отстаивая мои интересы. Конечно, лейбл предлагал нам работать не вместе, чтобы, цитирую «не лоббировать интересы Кайл только потому, что она твоя девушка и не требовать того, что разорит компанию, лишь бы она была довольна», но мы отказались. В конце концов, Айзек был профессионалом, а я так и не научилась капризничать, как положено разбалованной звезде. Наша работа, по сути, не изменилась. Просто при поездках в другой город мы брали не два, а один номер. Экономия. Лейбл, наоборот, должен быть нам благодарен. – И всё же – куда мы идём? Понять, что он задумал, мешала повязка, что прятала мои глаза от мира. Или мир от моих глаз – тут всё зависит от точки зрения. – Терпение – добродетель, – хмыкнул Айзек. – Ой, ну тебя, – фыркнула я, – Не тебе говорить о терпении, мистер «может, всё же одного свидания хватит, чтобы уже перейти к десерту?» Дэвис фыркнул: – Меня можно было понять – я столько лет ждал, чтобы сделать тебя своей. Так, ладно, мы приехали. Подожди, я сейчас помогу тебе. Хлопнув дверцей, Айзек помог мне выйти из его машины. С тех пор, как мы начали встречаться, от своего авто и водителя я отказалась – Айзек заявил, что не позволит никому другому возить меня даже в магазин за продуктами. В нём проснулся дикий собственник. Видимо, он действительно долго ждал. Дэвис вёл меня куда-то, держа за обе руки и негромко предупреждая, если нужно было перешагнуть через что-то или на моём пути появлялась ступенька. Шум улицы стих, вообще все звуки смолкли, и я чётко различала наши шаги в этой тишине. Сколько мы так шагали – непонятно. В темноте чувство времени как-то потерялось. Но в какой-то момент Айзек остановился и негромко сказал: – Можешь снять повязку. Я, чуть помедлив, всё же стянула её с головы и удивлённо огляделась. Поле, трава, трибуны. Так… – Мы на стадионе, – отметила я очевидное, – Айзек, почему мы на пустом стадионе? – Это не просто стадион, – сказал Айзек, – Это «Уэмбли». Я ещё раз огляделась. Да, точно, это был он. Просто я никогда не видела его под таким углом – на поле, а не с трибуны. Господи, какой он всё же огромный. – Но что мы здесь делаем? – задала я резонный вопрос. Айзек, глядя на меня своими тёмно-карими, почти чёрными глазами, сказал: – Я решил, что должен сказать тебе это именно здесь. – Сказать что? Айзек, что случилось? Я начинала нервничать. Что происходило? Господи, он же не собирался делать мне предложение? Это слишком рано! Я не готова! Никаких коленей, колец и прочего! Господи, пожалуйста! – Через месяц здесь пройдёт музыкальный фестиваль. Будет столько звёзд, что листа формата А4 не хватит, чтобы всех вместить. Сливки сливок. Их настолько много, что фестиваль растянется на три дня, – чуть помолчав, Айзек сказал, – И ты тоже в этом списке. Что? Нет, простите, ЧТО?! Что он сейчас сказал? – Я…я спою на этом стадионе? – выдохнула я едва слышно. Дэвис широко улыбнулся: – Да, ты споёшь здесь. Я прижала пальцы к губам, не веря в происходящее. Айзек знал, как сильно я мечтала выступить именно на этом площадке. Это было тем самым желанием, которое я загадывала каждый год. Айзек…он подарил мне мою мечту. За секунду преодолев разделявшее нас расстояние, я обняла его за шею, буквально повисая на нём. Охнув, он тут же сомкнул свои руки на моей талии, чуть приподнимая меня в воздух. – Спасибо. Спасибо тебе за это, – шептала я, даже не замечая, что плачу, – Спасибо, что делаешь это. Спасибо, что любишь меня. – Не благодари, – также тихо ответил он мне, прижимая меня к себе, – Ты же знаешь – я всё для тебя сделаю. – Как и я для тебя. Чуть отстранившись, я встретилась взглядом с его горящими глазами. Кажется, весь месяц этот огонь ни на секунду не покидал их. Было невероятно приятно и даже гордо осознавать, что причиной тому была я. Как и он был причиной того, что я, кажется, совершенно забыла, что значит плакать. А также поняла одну простую вещь. Я всегда окружала себя шумом, потому что ненавидела тишину. И за всей этой какофонией голосов и звуков не слышала самого главного. Лишь оставшись в этой самой тишине, поняла, что заглушала самое главное. Голос моего собственного сердца. Когда я осталась одна, намеренно разогнав всех, только он один не испугался ничего и остался. И мне стало ясно – моё сердце говорит именно его голосом. Поэтому, приподнявшись на цыпочках, я коснулась его носа своим и шепнула: – Я люблю тебя. Всегда буду любить. И ни секунды не сомневалась в искренности своих слов.
Конец.
Эпилог Кайл
– Айзек, погоди, куда ты меня тащишь? – спрашивала я, кажется, в десятый раз. – Ты всё увидишь, – упрямо повторял мой парень. Господи, прошёл уже месяц, а я до сих пор не могла к этому привыкнуть. Мой парень. Айзек Дэвис. Лучший друг и менеджер. Он по-прежнему работал со мной, рьяно отстаивая мои интересы. Конечно, лейбл предлагал нам работать не вместе, чтобы, цитирую «не лоббировать интересы Кайл только потому, что она твоя девушка и не требовать того, что разорит компанию, лишь бы она была довольна», но мы отказались. В конце концов, Айзек был профессионалом, а я так и не научилась капризничать, как положено разбалованной звезде. Наша работа, по сути, не изменилась. Просто при поездках в другой город мы брали не два, а один номер. Экономия. Лейбл, наоборот, должен быть нам благодарен. – И всё же – куда мы идём? Понять, что он задумал, мешала повязка, что прятала мои глаза от мира. Или мир от моих глаз – тут всё зависит от точки зрения. – Терпение – добродетель, – хмыкнул Айзек. – Ой, ну тебя, – фыркнула я, – Не тебе говорить о терпении, мистер «может, всё же одного свидания хватит, чтобы уже перейти к десерту?» Дэвис фыркнул: – Меня можно было понять – я столько лет ждал, чтобы сделать тебя своей. Так, ладно, мы приехали. Подожди, я сейчас помогу тебе. Хлопнув дверцей, Айзек помог мне выйти из его машины. С тех пор, как мы начали встречаться, от своего авто и водителя я отказалась – Айзек заявил, что не позволит никому другому возить меня даже в магазин за продуктами. В нём проснулся дикий собственник. Видимо, он действительно долго ждал. Дэвис вёл меня куда-то, держа за обе руки и негромко предупреждая, если нужно было перешагнуть через что-то или на моём пути появлялась ступенька. Шум улицы стих, вообще все звуки смолкли, и я чётко различала наши шаги в этой тишине. Сколько мы так шагали – непонятно. В темноте чувство времени как-то потерялось. Но в какой-то момент Айзек остановился и негромко сказал: – Можешь снять повязку. Я, чуть помедлив, всё же стянула её с головы и удивлённо огляделась. Поле, трава, трибуны. Так… – Мы на стадионе, – отметила я очевидное, – Айзек, почему мы на пустом стадионе? – Это не просто стадион, – сказал Айзек, – Это «Уэмбли». Я ещё раз огляделась. Да, точно, это был он. Просто я никогда не видела его под таким углом – на поле, а не с трибуны. Господи, какой он всё же огромный. – Но что мы здесь делаем? – задала я резонный вопрос. Айзек, глядя на меня своими тёмно-карими, почти чёрными глазами, сказал: – Я решил, что должен сказать тебе это именно здесь. – Сказать что? Айзек, что случилось? Я начинала нервничать. Что происходило? Господи, он же не собирался делать мне предложение? Это слишком рано! Я не готова! Никаких коленей, колец и прочего! Господи, пожалуйста! – Через месяц здесь пройдёт музыкальный фестиваль. Будет столько звёзд, что листа формата А4 не хватит, чтобы всех вместить. Сливки сливок. Их настолько много, что фестиваль растянется на три дня, – чуть помолчав, Айзек сказал, – И ты тоже в этом списке. Что? Нет, простите, ЧТО?! Что он сейчас сказал? – Я…я спою на этом стадионе? – выдохнула я едва слышно. Дэвис широко улыбнулся: – Да, ты споёшь здесь. Я прижала пальцы к губам, не веря в происходящее. Айзек знал, как сильно я мечтала выступить именно на этом площадке. Это было тем самым желанием, которое я загадывала каждый год. Айзек…он подарил мне мою мечту. За секунду преодолев разделявшее нас расстояние, я обняла его за шею, буквально повисая на нём. Охнув, он тут же сомкнул свои руки на моей талии, чуть приподнимая меня в воздух. – Спасибо. Спасибо тебе за это, – шептала я, даже не замечая, что плачу, – Спасибо, что делаешь это. Спасибо, что любишь меня. – Не благодари, – также тихо ответил он мне, прижимая меня к себе, – Ты же знаешь – я всё для тебя сделаю. – Как и я для тебя. Чуть отстранившись, я встретилась взглядом с его горящими глазами. Кажется, весь месяц этот огонь ни на секунду не покидал их. Было невероятно приятно и даже гордо осознавать, что причиной тому была я. Как и он был причиной того, что я, кажется, совершенно забыла, что значит плакать. А также поняла одну простую вещь. Я всегда окружала себя шумом, потому что ненавидела тишину. И за всей этой какофонией голосов и звуков не слышала самого главного. Лишь оставшись в этой самой тишине, поняла, что заглушала самое главное. Голос моего собственного сердца. Когда я осталась одна, намеренно разогнав всех, только он один не испугался ничего и остался. И мне стало ясно – моё сердце говорит именно его голосом. Поэтому, приподнявшись на цыпочках, я коснулась его носа своим и шепнула: – Я люблю тебя. Всегда буду любить. И ни секунды не сомневалась в искренности своих слов.
Конец.