Алексей Федоров Открой дверь

Глава 1. В начале был звонок.

Самое приятное зрелище на свете — один человек срывает голосовые связки на второго. Особенно приятно, когда ты понятия не имеешь, о чем спор, кто спорит и чем все закончится. Оно и не важно, главное — получить удовольствие от процесса наблюдения!

— Никогда такого не было и вот снова! Так тебя понимать? Что? Снова масоны? Или иллюминаты? Что ты мне голову морочишь?! — один из стариков замахнулся тростью на столь же дряхлого собеседника. Дальше замаха дело не пошло, видимо, мои обнаженные в довольной улыбке зубы отразили тусклый свет ламп в углах между стенами и потолком. А может, они услышали мои шаги, гулко отражающихся от покрытыми голубоватой плиткой стен коридора.

— А! Мистер Крит, добро пожаловать в храм науки нашей великой страны! — старик с тростью протянул мне руку для приветствия. — Как доехали?

— Прошу вас, профессора, можно просто Тоби, — я пожал руки обоим старикам. — Доехал… ну, пожалуй, слово «нормально», как нельзя лучше описывает мое короткое путешествие! — я улыбнулся обоим, они лишь понимающе кивнули. Строго говоря, доехал я даже хорошо, люблю поездки на поездах, готов хоть неделю ехать, так что путешествие в восемь часов в ритмично трясущемся вагоне, напротив окошка и один на один со своими мыслями стали для меня истинным удовольствием. Причиной моего короткого, но обещающего быть продуктивным, путешествия стал ранний звонок восемь дней назад. Интересно то, что звонок пришел на мой мобильный, а не на рабочий, значит рекомендовал кто-то из бывших клиентов. Звонок не разбудил меня, но сознание до конца еще не проснулось. По этой причине, наверное, я и не мог определить, с которым из двух стариков, что стоят напротив меня, я говорил по телефону.

Причин пораскинуть мозгами было множество. Во-первых, звонок ранний, звонил старик, говорил четко и ясно, будто читал с листочка (а может и правда читал). Его голос был поставлен, но будто ему самому было всегда скучно говорить с кем-то кроме самого себя. Во-вторых, его просьба, конечно, не была чем-то неосуществимым, но и не входила в рамки обычной моей работы. Он сказал, что его коллеги начали пропадать, некоторых никто не видел уже по несколько недель. В какой-то момент разговора у меня появилось ощущение, будто старик что-то хотел сказать, но словно оступился, повисла пауза, длиною в три секунды, и разговор снова продолжился. Мне было предложено приехать по определенному адресу, чтобы уточнить все детали, а также предложить свой план действий. Я не стал спорить, лишь сказал, что смогу приехать через неделю. Он ответил согласием, только добавил, на всякий случай взять побольше вещей. Если я соглашусь, то мне придется задержаться в городе надолго. В-третьих, и это сбило меня с толку сильнее всего, я назвал им свои расценки, в трубке послышался короткий смешок: «Да, мистер Крит, цифра, которую вы озвучили за сутки своей выездной работы нас не устраивает. Вы получите оплату по вашему тарифу за трое суток, если просто приедете к нам на встречу. А на ней мы обсудим истинное положение дел, пока про все деньги я говорить не буду, но Вас все должно устроить!»

На этом беседа прервалась, а я еще около минуты просидел с телефоном у щеки и второпях записывал все детали разговора, которые пока не успел забыть. Пусть некоторые детали успели ускользнуть, но запомнил я практически все. Тем не менее, когда я приехал в свой офис, уселся за широкий деревянный стол, на жесткий стул с прямой спинкой, развернул салфетку, которая утром послужила мне моей записной книжкой, и переписал все в большой блокнот. Почти к каждой сточке разговора мной была добавлена заметка, которая отражала мои мысли по ее поводу. Например, о своем собеседнике я мог сказать, что он человек преклонного возраста, от 65 до 80 лет, вероятнее всего занимает руководящую должность, или просто привык командовать людьми. Чуть позже, после короткого запроса в поисковике браузера, выяснилось, что адрес, который мне дал старик, принадлежит одному из самых значительных и древних научных заведений страны. Узнав это, я сделал вывод о том, что звонивший скорее всего является профессором в этом институте, возможно, если и не заправляет какой-то кафедрой, то уж точно заведует лабораторией. Конечно же, на сайте этого института я нашел около двух десятков очень подходящих стариканов. Всем известно, что из наших НИИ уходят только вперед ногами, и чаще всего от старости. К слову, я заметил, что в институте нехилая такая текучка кадров, да, пусть и медленная, но каждый год они брали двух-трех новых сотрудников. Институт не успевал разрастаться, но и затухнуть у него не получалось, ибо, как и свежая кровь разбавляла коллектив, так старики не сильно задерживались — с регулярностью в полгода-год в ленте новостей прибавлялось ушедших на тот свет престарелых докторов-профессоров-деканов. Никогда особенно их не понимал, ученых этих. Ладно, пусть старики возятся с наукой, ну вот нравится им пробирками звенеть, кнопочки нажимать, да на ножки студенток пялиться. Но вот молодежь?! Ну как у здоровой 25-30-летней девушки появляется желание киснуть в старых лабораториях, посвящая свою жизнь написанию трудов и ковырянию в носу?

— Вот и славно, уважаемый! Проследуем в мой кабинет? Он более удобен для разговоров, чем кабинеты начальств. — профессор тростью указал на конец коридора, где темнела дверь, обитая кожей.

— Ага, значит не Вы начальство?

— С чего Вы так подумали, мистер Крит? — старик, опершись на трость, по какой-то причине очень серьезным взглядом посмотрел мне в лицо.

— Честно говоря, я посмотрел в интернете историю вашего заведения, и узнал в Вас бывшего директора. Как известно, молодые директора институтов чаще всего во всем зависимы от мнения своих предшественников, а Вы, так сказать, серый кардинал.

— Вы проницательны, мистер Крит. — по лицу скользнула стариковская улыбка.

— Прошу, просто Тоби, господин Кардинал. — тут уже настало время улыбнуться мне, профессор же позволил себе короткий смешок и молча открыл дверь своего кабинета.

Внутри царил полумрак, пронизанный редкими солнечными лучами, которые пробивались сквозь плотные красные шторы. В тонких полосках света суетились пылинки, раздраженные резким потоком воздуха из-за открывшейся двери. Казалось, будто кабинетом пользовались в последний раз чуть ли ни десятилетие тому назад: пыльные книги в разноцветных переплетах, запыленные же столы и папки. Только один стол — хозяина кабинета — был чист, а на столе еще дымился чай в красной керамической кружке. Профессор включил свет, и кабинет мигом приобрел