бегают.

– Не держи меня за психа! – вспылил Валов. – Я знаю, там есть что-то, сердце всей этой погани. Я должен его уничтожить, но один могу не справиться.

– Чувак, ты себя хоть слушаешь?

– Да ты сам должен помнить тот голос, который «в порядке».

– И чего? Мы тогда никаких духов не видели, разве что от тех бомжей тот ещё душок стоял. Ты чего-то переволновался от всех этих страшилок, воображение разыгралось. Ты успокоительные принимать прекратил? Я знаю, от них иногда шторит покруче…

– Не хочешь, я сам пойду!

– Братан, ты только не дури. Я твоим родичам позвоню, скажу, чтобы они тебя не выпускали. Сам заеду с Машей. Она, кстати, говорит, что если ты так на этой ерунде поехал, то всё равно надо дома посидеть. Там типа как «неделя охоты» твоих упырей к концу идёт и, глядишь, они от тебя отстанут потом. Бомжара же не зря свинтить пытался. Давай, жди нас к вечеру.

– Я понял, – буркнул Артём, сбросив звонок.

Конечно, он давно был не дома, даже не рядом, часа четыре околачиваясь возле Кольцевой станции. Спустившись и перейдя на «зелёную» Павелецкую, парень решил скоротать время до темноты, катаясь туда-сюда по линии. Так час за часом прошли в бездумном смотрении во тьму за окнами, где притаилось нечто злое, с чем он обязан был разделаться. Глотнув ещё успокоительных, дабы притушить нарастающую нервную дрожь, Артём выжидал, сердце неприятно ныло. На последнем заходе поезд был почти пуст, Валов держался вытянутой рукой за поручень, позади мужика, то и дело наваливающегося на его предплечье туловищем, однако студент не замечал дискомфорт. Заметил его сам мужик. Повернувшись, он недовольно и как будто с угрозой бросил:

– Так и руку сломать можно.

Артём промолчал, отпустил поручень, но прижёг хама свирепым взглядом, а пальцы в кармане куртки сжали нож. Почему-то таблетки не помогали, скорее давая обратный эффект уже отнюдь не впервые. На секунду вспомнились слова Ванька, что всё это может быть лишь бредом сумасшедшего бродяги, сдобренным нервным истощением и приёмом лекарств. И всё-таки он решил идти до конца.

Павелецкая почти обезлюдила, когда парень вышел из состава. Часы над тоннелем показывали половину первого. В этот момент раздался звонок. Артём вздрогнул и глянул на дисплей. Звонила Лена. Немного удивившись, он таки ответил. Сперва ему послышался лишь отдалённый тоненький смешок, однако затем зазвучал голос подруги:

– Ваня тебя искал, – тихо прошептала она. – Ты ведь не полез в тоннели опять? Спасибо, что стараешься помочь, но тут уже дело гиблое. Если спасатели никого не нашли, чего ты хочешь добиться?

– Не сейчас, – раздражённо прикрикнул Валов. Выключив телефон и во вспышке неожиданной злости швырнув его на рельсы.

Одумался он уже секундой спустя, сам себя не узнавая. Но лезть за мобильником прямо сейчас было бы не только подозрительно, но ещё к тому же и рискованно. Побродив до назначенного времени, парень прислушался к стуку колёс последнего поезда. Состав с пустыми освещёнными окнами подкатил к станции и встал как-то слишком надолго. Валов начал помалу выходить из себя, бормоча: «Да убирайся уже». Однако поезд простоял ещё около полуминуты, как если бы давал поглощённому безумной идеей студенту время поразмыслить и уйти, забыв обо всём. Артём решил остаться. Стоило грохоту растаять во мраке каменной кишки, он по отработанной уже схеме спрыгнул с перрона, подобрал треснувший телефон, включил фонарик и зашагал к загадочной двери, зная точно, где её теперь искать. С собой Артём прихватил походный топорик брата, собираясь им разрубить проклятое сердце ада. Видел он это с рудом, но желание разделаться с наваждением, которое давно пересилило помощь в поисках Маринки, слишком сильно гнало его к цели. Всё должно было закончиться сегодня. В баночке осталось четыре таблетки, нужно было себя успокоить.

Сам не помня, как и когда, он оказался в тёмной пещере, впереди миражем маячило пульсирующее сердце, потная ладонь сжимала пластиковую рукоять топора, со всех сторон подползали мясистые личинки с уродливыми детскими лицами. Артём хохотал.

***

Месяц канул с момента, как Артём Валов пропал без вести. Полиции ничего выяснить не удалось, хоть по наводке Ванька были задержаны несколько бродяг, связанных якобы с какой-то бандой, орудовавшей в тех краях и частенько скрывающейся в тоннелях Метрополитена. Но дать хоть мало-мальски вразумительные показания они не смогли. Каждый раз проезжая Павелецкую, Толоков чувствовал накатывающую вину, за то, что не подъехал сюда в роковой вечер и не уволок друга лично. Вот и теперь он поморщился. Маша, говорившая с парой приятелей, составивших им компанию на концерте, с которого они возвращались.

– Ты чего скис?

– Да, – Ванёк мельком глянул на часы – было без десяти минут час. – Припозднились мы, пойдём наверх, такси возьмём.

Идея была поддержана единогласно. Пока четверо ребят шли по перрону с громовым рыком подлетел последний поезд, идущий в депо. Простояв пару секунд с закрытыми дверями – видать, пассажиров уже не осталось, – он устремился дальше в тоннель. Ванёк, нахмурившись, глянул вслед уходящему составу и словно заметил знакомый силуэт, держащийся за поручень.

– Это не Артём там? – глупо вылупившись, пробормотал он, но поезд слишком быстро скрылся из виду.