- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (70) »
если бы не его инстинкты. Почувствовав удар по корпусу, мальчик мгновенно прекратил спуск и метнулся прочь от обрыва, едва не столкнувшись с озадаченным таким поворотом событий Себульбой. Тому пришлось резко отворачивать в сторону ради собственного спасения. Лихорадочный рывок руля отправил болид Энакина в неуправляемый штопор за пределы трассы, навстречу палящей пустоте. Мальчик выровнял рулевые рычаги, уменьшил тягу на малых двигателях и отключил подачу топлива на большие. За завихрениями песка и дымкой отраженного света он разглядел стремительно приближающуюся поверхность.
Болид совершил жесткую посадку, во время которой оторвались оба контрольных кабеля и большие двигатели разлетелись в противоположные стороны. Кабина дернулась сначала влево, потом вправо и завертелась. Энакину ничего не оставалось, как сгруппироваться, катясь в клубах жара и взбаламученного песка, и уповать на то, что ему повезет не напороться на выступающий булыжник. Металлическая обшивка болида жалобно скрежетала, внутрь набилась пыль. Где-то поодаль взорвался двигатель, и скалы содрогнулись. Энакин упирался растопыренными руками в стенки кабины, стараясь удержаться в прямом положении, а болид все крутился и вертелся.
Наконец машина замерла, накренившись набок. Переведя дух, пилот отстегнул ремень безопасности и выбрался наружу. Его тут же обдало жаром пустыни, а тонировка очков не спасала от слепящего света. В вышине пронеслись к голубеющему горизонту другие гонщики; двигатели их болидов завывали и гремели. Затем повисла гнетущая тишина.
Энакин оглядел то, что осталось от двигателей, оценивая повреждения и представляя, сколько труда придется вложить, чтобы болид снова заработал. После этого он осмотрел кабину и скривился. Уотто за такое по головке не погладит.
С другой стороны, Уотто такое в принципе неприсуще.
Энакин Скайуокер привалился спиной к искореженной машине, найдя крупицу утешения в ее благодатной тени. Через несколько минут его подберет лендспидер. Его будут ждать: Уотто непременно задаст ему взбучку, а мама просто обнимет и отведет домой. Мальчик не был удовлетворен исходом гонки, но и не разочаровался. Играй Себульба по правилам, Энакин с легкостью выиграл бы заезд.
Мальчик вздохнул и сдвинул шлем на затылок.
Когда-нибудь он будет побеждать во всех заездах. Может, даже в следующем году – ведь ему стукнет уже десять лет.
2
—Ты хоть представляешь, во сколько мне это обойдется? Представляешь? Оба-чи-ка! Зависнув перед лицом Энакина, Уотто без раздумий перемежал речь хаттскими словечками, поскольку этот язык располагал широким выбором ругательств на все случаи жизни. Мальчик стоял прямо, не сводя глаз с толстого синекожего тойдарианца, и выглядел спокойным. Крылья Уотто были похожи на расплывшуюся кляксу: они двигались так неистово, что казалось, вот-вот оторвутся от грузного тела коротышки. Энакин представил такую сцену в уме и подавил смешок. Не хватало еще рассмеяться Уотто в лицо. Когда хозяин умолк, чтобы перевести дыхание, мальчик тихо сказал: – Я не виноват. Себульба обдал меня выхлопом из дюз и чуть не впечатал в уступ Метта. Он сжульничал. Уотто подвигал челюстями, словно что-то пережевывая. Нос, нависающий над торчащими зубами, сморщился. – Конечно, он сжульничал, мальчик! Он всегда так делает! Потому и выигрывает! Может, и тебе время от времени надо брать с него пример! Может, так ты перестанешь снова и снова гробить болид и вгонять меня в расходы! Они находились в лавке Уотто в торговом квартале Мос-Эспа – обшарпанной лачуге из песка и глины, за которой располагался внутренний дворик. Он был завален деталями ракет и двигателей, снятых с бракованных и списанных развалюх. В помещении было прохладно и сумрачно, толстые стены не пропускали жара, но пыль все равно проникала внутрь и клубилась в лучах рассеянного света ламп. Гонка давно завершилась, и солнца-близнецы неторопливо клонились к закату. Покореженную кабину болида вместе с двигателями доставили от плоскогорий к лавке дроиды-механики. Энакина тоже подвезли, но куда с меньшей благожелательностью. – Расса-дви-куппа, пиидункел! – выкрикнул Уотто, обрушив на мальчика новую порцию хаттских ругательств. С каждым словом толстяк продвигался на сантиметр вперед, вынуждая Энакина неохотно пятиться. Жесты костлявых рук и ног Уотто подкреплял движениями головы и туловища, отчего выглядел весьма комично. Тойдарианец был зол, однако Энакину уже доводилось видеть, как он злится, и мальчик знал, чего ожидать. Он не раболепствовал и не склонял покорно голову, а держался стойко и мужественно сносил ругань. Энакин был рабом, а Уотто – его хозяином. Ругань была частью их повседневной жизни. К тому же скоро Уотто выплеснет весь гнев и остынет, удовлетворив свою склонность перекладывать вину на кого угодно, кроме себя, и все вернется на круги своя. Уотто ткнул в Энакина всеми тремя пальцами руки: – Больше ты у меня в болид не сядешь! Сказано – сделано! Я найду себе другого пилота! – По-моему, это разумно, – согласилась Шми. Мать Энакина стояла в сторонке, не проронив ни слова за время тирады Уотто, но, едва услышав предложение, которое могла бы выдвинуть сама – если бы ее спрашивали, – тут же включилась в разговор. Уотто резко крутанулся, жужжа крыльями, и хотел было налететь на нее. Однако спокойный, прямой взгляд женщины остановил его на полпути, и тойдарианец застыл в воздухе между матерью и сыном. – Это все равно слишком опасно, – рассудительно сказала Шми. – Он еще мальчик. Уотто незамедлительно вспылил: – Он – мой мальчик, моя собственность и сделает то, что я ему прикажу! – Верно. – На усталом, покрытом морщинами лице Шми горели решимостью темные глаза. – Вот он и не будет больше участвовать в гонках, раз ты ему запретил. Ты сам только что сказал. Уотто, похоже, озадачился. Он подвигал челюстями и хоботком, словно рыл почву, но не произнес ни слова. Энакин смотрел на маму с благодарностью. Ее гладкие темные волосы уже начали седеть, а былая грациозность сменилась медлительностью. Но Энакин считал, что она прекрасна и отважна – просто идеальная мама. Уотто приблизился к ней еще на полметра и снова замер. Шми держалась так же стойко, как и ее сын, несмотря на свое положение невольницы. Уотто кисло воззрился на нее, затем развернулся и подплыл к Энакину. – Ты починишь все, что поломал, малец! – рявкнул тойдарианец, грозя пальцем. – Отремонтируешь мне болид и двигатели – чтоб были как новенькие! Даже лучше, чем новенькие! Принимайся за дело сейчас же! Сию же секунду. Ступай работать! Он снова развернулся к Шми, словно- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (70) »