из них более ошарашен, Аллен или Брюс, — хмыкнула Элизабет, но Джессика, казалось, не слышала ее. Она смотрелась в карманное зеркальце, недоумевая, почему проиграла.

— Аллен Уолтерс? — пробормотал Брюс.

— Я? — громко переспросил Аллен.

— Иди сюда, Аллен, — приказала королева, и все еще не пришедший в себя Аллен подошел к Элизабет и протянул ей свой фотоаппарат.

— Лиз, кажется, я тоже участвую в этом — сказал он.

Красный от смущения, но счастливый Аллен забрался на заднее сиденье черного «порше», рядом с Робин, и все еще не веря своему счастью, проехал круг почета по полю, следом за марширующим впереди оркестром. Претенденты на титул капитана болельщиков, за исключением Джессики, набились в лимузин и следовали за «порше» в этом триумфальном кортеже, Робин тепло улыбнулась Аллену, и он взял ее за руку. Глаза всех присутствующих были устремлены на черный «порше», но они смотрели только друг на друга.

Джессика, спрятав зеркало, заметила оскорбленное выражение на лице Брюса Пэтмена. Хоть она и не получила свой законный титул, но ее порадовало, что и Брюс остался ни с чем. Элизабет еще больше усилила его страдания, сфотографировав его в качестве шофера.

— Уйди отсюда, — простонал Брюс.

— Что ты, ты выглядишь как никогда, — рассмеялась Элизабет.

Через минуту началась вторая половина игры. «Гладиаторы» разгромили «Пум» из Пэлисэдза со счетом 28:7.

После игры Элизабет поторопилась домой, к своему письменному столу. Она на одном дыхании напечатала статью об этом незабываемом дне и послала ее Луису Вестману в редакцию. Она страшно устала и провела бессонную, ночь. Восторженное состояние, в котором она пришла домой, сменилось беспокойством, что все, что ею написано, снова полетит в редакторскую корзину. Но два дня спустя, трепеща от восторга, она увидела на первой странице газеты свою статью.

— Как вы знаете, — объявила она своим домашним, — победы не приходят поодиночке. Мы выиграли футбольный матч, Робин стала Мисс школы и, — потрясая газетой над головой, она торжествующе объявила: — Элизабет Уэйкфилд напечатала свою статью в «Городских новостях».

Два дня спустя члены «Пи Беты», которым больше ничего не оставалось, предложили Робин стать членом клуба. Но их ожидал твердый отказ.

— Можешь ли ты это себе представить? — жаловалась Джессика Элизабет. — Впервые за всю нашу историю мы поступились нашими правилами, и она нам отказала!

— Удивительное дело, правда? — смеялась Элизабет.

— Она даже благодарила меня за то, что я бросила черный шар, хотя готова поклясться, что не делала этого. Она меня благодарила, поскольку мы заставили ее изменить образ жизни.

— Думаю, что все так и было.

— Да, но если мы помогли ей превратиться из гадкого утенка в лебедя, как же она может питать к нам враждебность?

Элизабет знала, что было бы бессмысленно объяснять такие истины разгневанной Джессике.

А Робин все это время была очень занята. После того футбольного матча она и Аллен стали просто неразлучны, Элизабет даже упомянула о них в своей колонке «Глаза и уши», написав, что Робин Уилсон, Мисс школы и Аллен Уолтерс, один из школьных талантов и фотограф «Оракула», нашли друг друга.

Несколькими неделями позже Элизабет решила разузнать, как в «Пи Бета» вообще и Джессика в особенности перенесли двойной удар: избрание Робин Мисс школы и унижение их клуба. Джессика ходила с отсутствующим взглядом и подолгу исчезала куда-то после школы и на выходные.

Наконец Элизабет прямо спросила сестру:

— Я надеюсь, ты не очень переживаешь за клуб?

— Ах, Лиз, эта глупость на последнем месте среди моих забот.

Элизабет даже подумала, не ослышалась ли она.

— Что же тебя занимает, Джессика?

— Может, ты этого не заметила, но в «Пи Бета» такой детский сад. Я удивлена, что ты уделяешь им так много внимания.

Элизабет внимательно посмотрела на сестру. Казалось, что Джессика снова все перевернула вверх ногами. Это было в ее духе, но тон, которым это было сказано, заставил Элизабет насторожиться.

— Джессика, что случилось?

— А в чем дело? — спросила она с самым искренним недоумением.

— Я замечаю, что в последнее время ты ходишь, как будто не в себе. Я считала, что ты перебираешь в уме перипетии этой истории с Робин.

— Моя наивная Элизабет, — сказала Джессика. — Это все детские забавы. — Но если ты исчезала не потому, что хотела скрыться ото всех, то где же ты была?

— На пляже. Рисовала этюды. Я поняла, Лиз, что искусство — это самое главное в моей жизни.

— Так ты рисуешь на пляже?

— На дюнах возле Касл Коув. Это чудесное создание природы.

Элизабет захотела уточнить, не ослышалась ли она. Касл Коув? Место, где ежегодно собираются студенты колледжей со всех штатов.

— Джессика, ты шатаешься с этой толпой студентов?

— Да, они мне очень нравятся, — призналась Джессика. — Они знают толк в жизни и в искусстве.

— И одно из этих природных созданий, что ты увидела на Коув, случайно не студент из колледжа?

— Его зовут Дэн Скотт, — взволнованно выпалила Джессика. — О, Лиз! Это такой потрясный парень. И он увлечен мною.

— Джессика, а ему известно, что тебе только шестнадцать лет?

— Он интересуется мной, а не моим возрастом.

С этими словами Джессика упаковала свои веши и направилась в Касл Коув. Элизабет смотрела ей вслед, с тревогой думая о том, что принесет это новое приключение ее взбалмошной сестре. Влюбленность Джессики в опытного в таких делах студента из колледжа означала только то, что грозовые тучи скоро появятся на горизонте. И все, что оставалось Элизабет, это надеяться, что ветер судьбы разгонит их и расчистит небо над головой сестры и ее собственной.