Долго и счастливо
О ЕЖИ БРОШКЕВИЧЕ И ЕГО РОМАНЕ
Книга, которую вы открываете, возможно, удивит вас сначала своей необычностью. В ней многое представляется откровенно нарочитым: герой, родившийся в первые дни нашего столетия, но больше напоминающий, как иногда кажется, героя авантюрных романов прошлого; его жизнь (долгая, без малого семь десятков лет), вместившая в себя пять войн, три тюрьмы, встречи с Пилсудским, Черчиллем и Эйнштейном, красочные похождения в Кении и на Новой Гвинее; его почти сказочная неуязвимость, ибо он не раз каким-то невероятным образом избегал смерти; наконец, само повествование, которое ведется от имени героя (зовут его Ян, а фамилии мы так и не узнаем), внешне беспорядочное, произвольное смешение всего пяти-шести эпизодов из жизни человека с «очень сложной биографией», прошедшего длинный путь от легионов Пилсудского до Интербригады в Испании, от сражений с конницей Буденного до активной самоотверженной борьбы за новую, социалистическую Польшу в рядах коммунистической партии.
Все это так. Как и то, что от книги этой трудно оторваться, что ее хочется прочесть «залпом». А главное, ей веришь, веришь ее герою, веришь ее автору — талантливому польскому писателю Ежи Брошкевичу. Ибо в книге этой, где так много вымысла, все правда…
Имя Брошкевича хорошо известно советскому читателю, и прежде всего благодаря роману «Образ любви» о великом композиторе Фредерике Шопене. У нас переводились (и не только на русский, но также на украинский, эстонский, литовский языки) некоторые его пьесы, книги для юношества. Его пьеса о Копернике — «Конец книги VI» — с большим успехом идет на сцене советских театров.
Писателю в нынешнем году исполнилось пятьдесят лет, почти тридцать из которых он отдал литературе: прозе, драматургии, публицистике.
Дебютировал Ежи Брошкевич в 1945 году. «Я принадлежу, — говорит он о себе, — к военному поколению и начал писать прежде всего против войны». Первый его роман, «Ожидание», написанный в 1943 году, во время гитлеровской оккупации, вышел в свет спустя три года после окончания войны, почти одновременно со вторым — «Чужие люди». Они как бы дополняют друг друга: «Чужие люди» — это судьба молодого человека в межвоенной Польше, «Ожидание» — трагическая история польского еврея, на фоне которой автор беспощадно разоблачает фашизм, его зверства, его аморальность, его античеловечность, его культ насилия.
В середине пятидесятых годов Ежи Брошкевич, казалось, окончательно отдал свои симпатии драматургии (он автор около двух десятков пьес, радио- и телепередач), театру (с 1959 г. он литературный руководитель «Народного театра» в Новой Гуте).
В пьесах Брошкевича, как и в первых его романах, и в публицистике, и в книгах для юношества, в центре всегда находятся проблемы, связанные с необходимостью сделать выбор, психология человека, попавшего — или поставленного — в положение исключительное, требующее от него, вынуждающее его занять позицию ясную, недвусмысленную. И у писателя добро и зло никогда не бывают абстрактными, отвлеченными. Они всегда конкретны, осязаемы, всегда активны. По-видимому, это и дает основание польским критикам называть Ежи Брошкевича «современным моралистом». Тем более, что некоторые свои пьесы писатель облекает в форму притчи, философской сказки, литературной метафоры.
Творческий путь Ежи Брошкевича лишний раз подтверждает, как иногда рискованно чрезмерно доверять писательским суждениям о себе самом. Так, например, в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов он был уверен, что исчерпал себя в прозе, что его «собственный взгляд и собственные возможности, фантазия и опыт, восстают против прозы», против ее «литературности, многословия, двусмысленной условности». Брошкевич считал тогда, что драматургия «абсолютно превосходит» все остальные жанры.
Тем не менее в 1970 году в Кракове вышел новый роман писателя — «Долго и счастливо».
Роман этот не стал просто возвращением к началу пути, он как бы вобрал в себя весь прежний опыт Брошкевича — драматурга, публициста и, конечно, романиста. Писатель по-прежнему верен в нем своему главному принципу — писать реалистически, призывая при этом на помощь силу своего воображения. Но «Долго и счастливо» — это уже не традиционный роман, это скорее современная сага о поляке XX века. Это лишь, как говорит о своих воспоминаниях герой Брошкевича, «частички сражений, ошметки фактов, смерть отдельных людей, крохотные фрагменты великих событий», сплавленные воедино в эпическое повествование о судьбах Польши в нашем столетии.
«Долго и счастливо» вовсе не историческая хроника. Но героя своего романа писатель заставил пройти вместе со всей страной весь ее сложный, противоречивый, временами трагический путь. Он сделал Яна участником или свидетелем всех важнейших на этом пути событий.
Ян родился, строго говоря, не в Польше, ибо к началу XX века уже более ста лет Польши как самостоятельного государства не было. Поделенная между Германией, Австро-Венгрией и царской Россией, она существовала лишь в сердцах миллионов поляков, страстно мечтавших о независимой, единой и свободной Польше, героически боровшихся и отдававших за нее свои жизни.
Ян родился подданным австрийского императора. Его земляки, его отчим — огородник Мартин — в первую мировую войну оказались под ружьем на стороне Австро-Венгрии и Германии. А Ян, не хотевший превращаться, как он говорил, «в безмозглого барана» и умирать за чуждые полякам интересы, стал под знамена Юзефа Пилсудского, который не только ему одному представлялся тогда почти богом и спасителем родины. Пилсудский свои расчеты на возрождение независимой Польши связывал с Австрией, а затем с Германией. И потому сформированные им при поддержке противников Антанты «польские легионы» Пилсудский бросил против России. Так и Ян, герой Брошкевича, подобно отчиму очутился, по существу, в тех же австрийских окопах, попал в свой первый бой, убил «своего первого» — молоденького русского парнишку с веснушчатым лицом.
Планы Пилсудского провалились, сам он в 1917—1918 годах оказался в германской тюрьме, в Магдебурге, а Польша получила независимость вовсе не в результате побед Яна и его товарищей из «польских легионов». Свержение царизма, а затем победа социалистической революции в России, ленинская политика мира и дружбы молодой Советской республики, которая решительно признала за Польшей право на независимость,