Алексей Аверьянов Бессмертие

— «Чем дольше я живу, тем больше мне хочется», — учитель географии пристально посмотрела на ученика. — Вот так вот говорит мой дедушка, и я с ним полностью согласна.

Ученик же, в свою очередь, предположил, что если преподавателю по примерной оценке лет сорок, сколько же её дедушке? Всё же утвердительное «говорит» немного удивляло, а уточнять он счёл неприличным.

Человек всегда стремился прожить как можно дольше, и это считалось нормой во все времена и практически во всех культурах. Пределов у человеческих желаний зачастую нет, и это «как можно дольше» очень часто выливалось в вечность, этакий недостижимый идеал. Но примечателен и другой факт: всё в тех же культурах, их мифологиях и легендах встречаются бессмертные, и это глубоко несчастные личности, в большинстве случаев их наказали Боги за тот или иной проступок. Как часта и многообразна картина, рвущая душу, повествующая об уставшем и скучающем бессмертном божестве, играющим в наш мир по его же придуманным правилам, играющим уже не ради удовольствия, а по привычке, от скуки, вяло и лениво. Он утомлён и насыщен своими возможностями, создание нашего мира — это было единственным стремлением из известных нам, да, он безгранично могущественен, но дело его сделано, не окончено, не идеально, но стоит на саморегулировании и самоподдержании, и он, как Творец, практически не нужен. Так к чему мы приходим? Мера — вот слово, что ещё фараоны Египта почитали за нечто возвышенное: нет смысла что-либо создавать, если это никому не нужно, если это не ведает меры, безгранично, нет смысла существовать самому, если все задачи выполнены, а новые стремления есть либо отработанный повторами механизм, либо выполняющиеся сразу после формулирования. Жизнь ради жизни не более чем материализованная пустота. Но при этом человеку непрерывно не хватает времени, той самой искусственной пружины, что он сам для себя и придумал. Хронос как бы мстит своему создателю за сам факт своего существования, непрерывно страдая от олицетворения и персонификации, от закапсулированности, по сравнению со своими сородичами, имеющими не вымышленную, а естественную природу бытия. Под влиянием этих противоборствующих сил и рождаются идеи и мечты, что время, старость и множество производных из них пали перед могуществом человеческой силы духа, гениальности ума, а также прочей ерунды, полностью забывая, что человек не только является такой же частью природы, как, скажем, животные, растения или те же ветра с приливами, но и полностью забывается древняя мудрость, что смерть — это та же дверь из мира в мир, как привычные для нас двери из комнаты в комнату или, ещё нагляднее, тяжёлая, массивная и старинная дверь из холодного и влажного подземелья в тёплый цветущий и плодоносящий сад, впрочем, возможно и обратное движение. Старость, дряхлость, немощь? Это так же естественно, как та же дверь, вот только перемещение не столь наглядно. На протяжении семи лет мы совершаем один большой шаг, а потом второй и третий, и так до последнего, пока данное нам тело не споткнётся.

Чем человеческое, да и, впрочем, любое другое тело отличается от механизма? С моей точки зрения, ничем. Самовоспроизводство? Нет, это как программа, самокопирование с несколькими нюансами, исключающими повторение и запрет на неудачные копии, вот и всё. Человеческий мозг подобен процессору компьютера: со встроенной оперативной памятью и относительно небольшим жёстким диском, резервная копия хранится практически в каждой клетке по всему телу, которое является лишь каркасом под управлением вторичной системы, спинного мозга. Допускаю некоторые неточности с биологической точки зрения, но принцип, бесспорно, такой.

Давайте подведём промежуточный итог: коль тело — механизм, то его функционирование сверх нормы не имеет смысла, если перед механизмом поставлена сверхзадача, то его функционирование теоретически допустимо, но только до того момента, пока задача не будет выполнена до той стадии, на которой физическое присутствие того или иного субъекта обязательно. В противном случае субъекты без какой-либо задачи или не нашедшие себе функционал являются балластом, и их механические действия лишены смысла и бесполезны. В основной программе устройств с самоназванием «Человек» прописаны эти базисы, и агрегат без цели или с ложной заменой оной испытывает духовный дискомфорт, что приводит к самоуничтожению.

А теперь посмотрим на этот вопрос с другой стороны. «Я живой» — не раз мы слышали эту фразу, но не каждый задумывался над ней, принимая как должное, предполагая, что «Я» — это то физическое тело, что произносит эту фразу, а «живой» заключается в биении сердца и мозга, сокращении лёгких и сосудов, и прочая механическая машинерия. Допустим, это верно, и начнём «крошить» человека, демонтировать, если угодно. Отключив внешние датчики (глаза, язык, нос, уши и пальцы), наступит сенсорная депривация, и возможны небольшие сбои из-за того, что ЦП по инерции будет запрашивать всё новую и новую информацию об окружающем пространстве, но жить можно. Теперь периферию, конечности, даже сбоя сильного уже не будет, если игнорировать или подавлять сообщение об ошибке, болевые импульсы. Тогда идём дальше и отключаем один из куллеров — кожный покров: вот это сбой, активная потеря энергоносителя, крови, но всё же не фатально, хотя работа аппарата сильно нарушена. Лезем внутрь, снимаем крышку, рёбра, и отключаем энергокуллер, который охлаждал и питал кислородом лёгкие, без электричества ничего работать не будет, поэтому подключаем искусственные лёгкие, заметьте, вообще без эффектов. Дальше отключаем питательный контур второго рода — пищеварительный тракт, вообще лишняя конструкция, день-два и в собранном виде без него протянуть можно. Снимаем фильтры — печень и почки, детали весьма заменимые, даже при полной сборке. Вырезаем провода, всю кровеносную систему, теоретически тоже вполне поддаётся замене, потенциально в полном объёме, но не на нашем металлотехническом уровне. А что у нас осталось? Скелет? Сомнительно, чтобы именно там была жизнь. Итак, конечностей нет, а значит, комплектация неполная. Мышцы? Та же самая сказка. Если забыть про явно третичные органы в области таза и ошмётках возле горла, то что мы ещё не тронули? Что явно способно солировать?

Под осколками черепа мы увидим трепещущую массу, всю как бы скомканную и серенького цвета, до этого преимущественно были белый и красный, немного коричневого и прозрачного, а тут серый. Мозг, хирургическая замена сейчас невозможна, но зачастую и не нужна, утратив две трети объёма, возможен возврат к стандартным