Татьяна Панина Убей меня

Я уехал оттуда, из этого проклятого городка. Не мог больше там находиться, жить в страхе, каждый раз вздрагивая от появления людей… или других сущностей, кем бы они ни являлись. Если б только знать заранее, с кем имеешь дело! Но нет. Он взялся за меня, почувствовав слабину, а сопротивляться было тяжело, кто-то даже сказал бы — нереально. А что во всем этом вообще было реально?

Его зовут Эван Беккер. Знаем (или теперь уже — знали) мы друг друга давно, с детства жили в соседних домах. Семейство Беккер в нашем городке не столь известно. Родители работали в лаборатории местной больницы, а сын пропадал на озере или в лесу, или еще где-нибудь, лишь бы прогулять уроки. Я ходил с ним, если удавалось прошмыгнуть мимо своих. Эван любил природу и мог часами бродить по лесу. В общем-то, так и проходило наше детство.

Последующие годы пролетели незаметно. Я окончил школу и поступил в колледж. Эван, со слов общих знакомых, по-прежнему проводил много времени вне дома. Часто парня видели идущим вдоль проезжей части в лесном массиве, о чем-то глубоко задумавшимся. Иногда он брал инструменты и уходил в глушь, объясняя свое поведение желанием помочь грибникам и прочим обитателям леса пробираться через речку и болота по свежепостроенному мосту, а не вброд, как раньше. Однако никому до этого дела не было, никто из наших туда не стремился, а некоторые даже посмеивались над парнем с его странными увлечениями. Виделись мы гораздо реже, что никак не повлияло на устоявшиеся дружеские взаимоотношения. Тогда я и не думал, что на жизнь моего друга легла тень…

Как-то раз Эван пришел ко мне, скинул сапоги и в своей обычной манере уселся в излюбленное кресло. Глядя на журнальный столик, он вдруг начал рассуждать про жизнь и смерть, попутно спрашивая, смог ли бы я убить человека, если бы это принесло тому облегчение. Честно говоря, поначалу я впал в ступор, так огорошили меня его слова. Я поинтересовался здоровьем гостя, подозревая, что он бредит, мало ли что могло случиться в лесу — упал, ударился головой. Но Эван был определенно в себе, и это озадачило меня еще больше. Сидя напротив, друг буквально вытянул из меня ответ, упрямо уставившись в лицо. Глаза его выражали усталость, смешанную с сомнением и какой-то пугающей горечью. Я сказал, что не смог бы пойти на такой шаг, так как это противоречит совести и закону, и спросил, все ли у него в порядке. Эван разочарованно отвернулся, будто хотел услышать совершенно иное. Мне показалось, что он нервничал, и уже назревал разговор начистоту. Но друг резко решил уйти, не обращая внимания на возражения, натянул сапоги и молча исчез за дверью. Боже!.. Если бы только я догнал его! Если бы вернул!.. Ну вот, опять пробирает дрожь от одного лишь воспоминания… На что он решился, выйдя из моих дверей? Кто оказал на него такое влияние? Слишком непохоже на того, кого знал много лет… Это был последний день, когда я видел самого Эвана.

Я говорю САМОГО Эвана, потому что в дальнейшем с ним случилось что-то непонятное (и только сейчас понимаю, что именно). В нем стали происходить перемены, заставляя соседей распускать безумные слухи. Он стал нелюдим и мрачен. Живность разбегалась, едва завидев старого знакомого. В воздухе витала непонятная темная энергетика. Кто-то из детей сказал, что Эван одним лишь взглядом на небо вызывал тучи. Совпадение? Возможно, но оно здорово их пугало. Несколько человек отметили, как неожиданно замолкали люди, подходящие к парню с вопросами, просто отворачивались и без слов шли по делам, забыв о встрече. Говорили, что Эван тайно занялся черной магией, в него вселился бес, и много чего другого, не менее бредового. Хотя должен признаться — кое в чем они были правы.

Началось все с утреннего происшествия, когда родители Эвана подняли панику, не дождавшись сына после ночной прогулки. Люди отправились в лес, обыскали ближайшие заросли и дошли до речки, о которой в свое время говорил парень. Они крайне удивились, увидев мост, переброшенный на тот берег, и самого Эвана, стоящего ровно посередине. Тогда он сказал им, что останется здесь жить, что неподалеку есть дом и все необходимое. Родители чуть не сошли с ума от отчаяния, а он никого даже на тот берег не пустил, даже на мост не позволил ступить, словно это была его территория и простым смертным тут делать нечего. На этом ситуация разрешилась. Люди отправились обратно, сочувствуя Беккерам и успокаивая.

Когда Эван появился в городке, его закидали вопросами, но тот почему-то сторонился людей, молча удаляясь в подворотню. Лицо стало жестким и отдавало холодом. Весь облик стал каким-то отталкивающим. Парень бродил между домами, заглядывая в окна и пугая мирных жителей. Я видел, как он прошел мимо моего окна, бросив быстрый взгляд в комнату, как будто что-то искал. Ноги вынесли меня на порог, а с языка сорвалось имя, но тот даже не оглянулся. Добравшись наконец до своего дома, он поднялся на крыльцо и всмотрелся в прихожую через стекло. Его заметила мать и открыла дверь. Эван смотрел на нее, а она на него. Мне показалась странной такая сцена, и еще более странным — когда он споткнулся на собственном пороге, зацепился рукавом за гвоздь, на который обычно вешал ключи, и поглядел на него так, будто видел этот маленький кусочек железа впервые. И да, это был уже не Эван… А тот, кто занял его тело… И этот кто-то НЕ ЗНАЛ дорогу к дому Беккеров, НЕ МОГ он помнить и меня, потому что от Эвана осталась только оболочка, а душа и разум… Боюсь предположить, что он с ними сделал!..

Клянусь, я и сам не решался поверить в происходящее, пока не нашел дневник Эвана Беккера и не сопоставил факты. Когда ко мне пришло осознание того, ЧТО случилось, когда я понял всю глобальность ситуации, в мой мозг впился невыразимый ужас… Очнулся я спустя часа полтора и не сразу разобрался что к чему. Сидел и смотрел на этот дневник отупевшим взглядом, боялся его раскрыть. Голова раскалывалась, наверное от удара о пол. Мне казалось, что рассудок потерян напрочь, но проклятый дневник вновь и вновь возвращал меня к ужасающей реальности. В тот день я больше не вышел за порог, был ошеломлен и испуган догадками, странными, дикими, нереальными. Я заперся в доме до утра и не сомкнул глаз.

***

Из дневника Эвана Беккера.

«…Я уже писал, как нашел дом старика Гудмана. Сегодня сходил туда еще раз. Далековато забрался дед. Попросил сделать мост через речку и приходить почаще. Видимо, одиноко в лесу, поговорить не с кем. Завтра приступаю к работе, дело-то доброе…»

«…Подозреваю, что дед спятил. Застал его разговаривающим с картиной. Он как будто разозлился, заметив меня, такая в старческих глазах стояла ярость. В