мытник отошёл в

сторону на почтительное расстояние.

Масса стала медленно, но уверенно накатывать на путников. С каждым приближением она издавала грозные звуки и бульканье, похожее на урчание желудка.

— Ой, пропали! Пропали вы, и я с вами пропаду. Проси прощения.

— Массочка Биоэнергетическая, прости нас, людишек невежественных. Не хотела я такими словами называть тебя. Ты мила и красива, умна и пригожа. Дай, поглажу, приласкаю тебя. Ух, какая приятная оболочка. Наверное, давно не кушала. Орик, надо лошадью пожертвовать…

— А ехать потом как? Ты телегу потащишь?

— Хочешь чтобы она нас съела? Отдавай, говорю. Видишь, она голодная.

Делать нечего. Орик подогнал коня старенького с телегой поближе к массе. Оболочка придвинулась, потряслась одобрительно и издала из себя дымок в сторону жертвы. Дым окрутил коня вместе с телегой, спрятал от глаз людских и ушёл обратно в массу, которая издала звук изрыгивающий.

— Эх, пропал конь буланый! Конь богатырский! — стал причитать Орик.

— Ты чего, какой он богатырский? — удивился Пипеткин.

— Отойди и не мешай, так положено…

— Чего положено…?

— Тьфу, ты! Даже не дал по-человечески проводить в последний путь сотоварища.

— Вот и двери открылись, — сказала Шура Борисовна, — пора входить, наверное.

В массе образовалось отверстие в рост человеческий и разноцветными лампочками с надписю «Добро пожаловать!».

— Ух, ты! А меня никогда с таким почётом не впускала, — посетовал стражник.

Внутри оболочки стояли палаты белокаменные. Кремль возвышался над остальными постройками. Городских стен и вовсе не было. Всюду работали люди мастеровые, да крестьяне возделывали поля вокруг города. На центральной площади народ пел и веселился, ряженые представления показывали.

— Какой праздник у вас в городе?

— А у нас каждый день праздник. Кто хорошо работает, тот хорошо и отдыхает. Вот даже музыкантов импортных пригласили.

На небольшой площадке у кремля была сцена из деревянного помоста. А на ней Бременские музыканты концерт давали. С балкона кремлёвского на них сам Читака Наперечитанный смотрел, в ладоши хлопал. Рядом с ним жена с дочерью да свита придворная.

— Придётся подождать окончания концерта. Располагайтесь на бочонках с хмелем, будем песнями заграничными наслаждаться. Забавно поют, потешают, — мытник взобрался ногами на бочонок, чтобы лучше было видно действие.

Народ бурно зааплодировал. Это концерт закончился.

— Эх, всё на службе, да на службе и некогда по концертам ходить. Идёмте уже к Владыке.

Вошли в палаты царские. В тронном зале море-океан злата-серебра да камней редкостных, всё сверкает, переливается. Слева дуб зелённый, на котором Кот Учённый всё ходит и ходит по-цепи кругом. Сказок не рассказывал, а вот язык пришельцам показывал. Справа терем-теремок и не низок и невысок. В том тереме Белочка живёт. Орешки грызёт и всё жрёт, и жрёт.

— Привет, Орик!

— Здорово, Владыка!

— Они, оказывается знакомы?! — удивился Пипеткин.

— Чему удивляться? Ведь одно государство, да и Орик — знатный парень, — пояснила Шура Борисовна.

— Куда путь-дорогу держишь?

— Вот люду иноземному помогаю добраться до Чудища Жевательного.

— А по что оно им, страшилище эдакое?

— Спешат на выручку Елене Перечной. Околдовал её кто-то, может она в мятную жевательную резинку превратиться. Тогда хана государству нашему, победит нас вражина лютый. Сам знаешь, Владыка, сила в ней какая природная…

— Да-а-а! Знать и про то знаю, кто её околдовал. Колдун злой и кровожадный. Околдовал, что бы силою её завладеть, массу нашу биоэнергетическую усыпить и нас поработить.

— А что за колдун?

— Ой…, да знаешь ты его, всё под сказочника косит. Алхелом зовут, Манфелдом. Помнишь такого?

— Конечно помню. А часом не наговоры на него напускают? Добрый же колдун. Помню, в детстве часто во сне приходил, сказки рассказывал.

— Почём с Владыкой споришь? — закричал Читака, — Сказал он заколдовал, значит он. Народ врать не будет.

— Но народ сказки сказывает да легенды рассказывает.

— Опять споришь? Вот сейчас прикажу стражнику в палача превратиться, слетит буйная головушка. Нацеплю её на копьё и в устрашение остальным на воротах центральных выставлю.

— Владыка, какая тебя Муха укусила? Я же не спорю, а рассуждаю. Или тебя тоже заколдовали?

— Скажешь тоже! — смягчился Читака, — с дочерью проблемы. Влюбилась в певца заморского. Видел, у меня музыканты из Бремена концерт давали? Так вот их руководитель — Ди Чёрный. Хороший парень, но иностранец. Увезёт мою Радо-Милу в края заморские. А нам с матушкой на старости лет одним оставайся? Ни внучков понянчить, ни колыбельных попеть, ни подгузники постирать.

— Да не кручинься ты. Дай ему должность при дворе по совместительству. Скажем ди-джей — Ди Чёрный… или там продюсер всех земель Владыки Читаки Наперечитанного. Засласти да ублажи его. Вот и дочь дома, и зять при деле. По заграницам только с гастролями, да чтобы один, без жены. Вот и будет возвращаться к очагу родному.

— Мудро рассуждаешь. Вправду говорят, что у тебя ума на три головы хватит. Так и поступлю.

— Владыка, а кто про Алхела недоброе тебе рассказывал?

— Да наушники мои в народе услыхали, как Кончита с земель испанских про него страхи и ужасы рассказывала. Всё говорит, школу он открыл по колдовству. Учеников набрал, околдовал и собирается из них армию силы невиданной состряпать, чтобы из земель Прозраженских челядь порядочную изгнать.

— Ха-ха-ха! Ну и насмешил Владыка. Кто её, Кончиту, не знает в землях наших. Ума много, а спеси ещё больше. Кого хочешь, обезобразит и в своих эмоциях утопит. Значит, всё про Алхела враньё. Слышь, Владыка, а может это она на Елену Перечную хворь, да колдовство нагнала? Помнишь, как она её обхаживала да приваживала. Только стоило Елене что-то ей поперёк сказать, как она и разобиделась, да злобу затаила. Вот враг наш единственный. А знать врага в лицо почитай уже процентов на пятьдесят победу одержать.

— Ладно тебе в полемику впадать. Ты мне про попутчиков своих расскажи. Подозрительные какие-то и молчат, ничего не скажут.

— Да, когда слово вставить, Владыка, если Вы всё с Ориком разговариваете, — возмутилась Шура Борисовна. — Перебьёшь и Вас в гнев вгонишь или ещё что…

— Правильно говоришь, красавица. Ну, за то, что взялись за дело благородное, я вам мыто прощеваю, а вот чтобы в путь дальше, вам ответ перед моей помощницей держать. Позвать сюда Лизу Холодную.

— Какой ответ? Времени и так мало…

— Порядок есть порядок, он и в сказке порядок. А к месту поспеете ещё сегодня, — перешёл на