позволю ей ускользнуть? Я ведь должен был понимать, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой… Она слишком хороша, чтобы быть правдой. Ничто хорошее никогда не остается надолго в моей жизни. Второй шанс на новую жизнь… Бац… Это все та же жизнь, но еще более несчастная, потому что я вновь потерял то, чем дорожил больше всего на свете.

Очевидно приняв какое-то решение, он сел в кровати.

— Ты же слизеринец, неужели ты отпустишь ее без боя? — проговорил он самому себе.

Поднявшись, он подошел к шкафу и достал оттуда мантию. Накинув ее на плечи, он услышал негромкий стук в окно. На подоконнике сидела сова Гермионы. Он открыл окно. Впустив сову внутрь, забрал у нее конверт и дал ей совиного корма. Он теребил в руках конверт и чувствовал, как недавно обретенная решимость медленно его покидает, а на смену ей приходит глубоко запрятанный страх. Кончиками пальцев он ощупал конверт. В нем определенно было не письмо, а что-то другое более странной и объемной формы и гораздо меньшего размера. Северус осторожно открыл конверт и заглянул внутрь. На дне конверта лежал медальон — тот самый, что он подарил ей в знак своей привязанности. Сердце его упало, когда он взглянул на него. Медальон был сломан. У него не было одной створки, где была ее колдография. Другая же часть, где он улыбался ей с колдографии, была на месте. Это могло означать только одно: он разочаровал ее настолько, что она больше не хотела иметь с ним ничего общего. Он вновь оттолкнул от себя любимую женщину. Знал, что она его не простит, и все равно оттолкнул. Не помня себя от горя, он протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до медальона, а в следующее мгновение почувствовал, как его засасывает в образованную портключом воронку и уносит прочь из комнаты.

========== Глава 16 ==========

Материализовавшись в каком-то тускло освещенном помещении, Северус резко вскинул голову и тут же наткнулся взглядом на Гермиону. Она стояла прямо перед ним, и стоило ему появиться, тут же крепко схватила его за руки и с силой оттолкнула от себя. Северус с размаху приземлился на стул, предусмотрительно расположенный позади него. Гермиона с очевидным превосходством посмотрела на него сверху вниз, а потом взобралась верхом к нему на колени, осторожно придерживаясь за его плечи.

— Что все это значит? — прошипел Северус. Казалось, он уже и забыл, какие чувства испытывал всего пару минут назад. Сейчас он был потрясен тем, что снова оказался в Хогвартсе и к тому же подвергся довольно грубым нападкам со стороны женщины, которую любил.

— На стул наложено заклинание приклеивания, так что сбежать у тебя не получится. Теперь ты, Северус Снейп, уж точно выслушаешь меня. Выслушаешь все, что я хочу тебе сказать, неисправимый ты человек. Не заставляй меня применять к тебе обезъяз, чтобы заставить молчать.

От пережитого потрясения Северус не знал, что ответить, поэтому просто смотрел на нее, слегка приоткрыв рот. Она никогда не разговаривала с ним подобным образом, а тем более ни разу ему не угрожала. Отчего-то его пронзила уверенность в том, что самое худшее еще впереди… Но разве он это не заслужил? Его ставшее вмиг суровым лицо несколько смягчилось, стоило ему лишь посмотреть на нее. Он подумал о том, что ему будет ужасно не хватать этой прекрасной ведьмы, что сейчас сидела на нем верхом.

— Гермиона… — начал он наконец.

— Нет! Ты будешь слушать меня, Северус Снейп! — Она вдруг порывисто наклонилась к нему и крепко обняла. — Прости меня, — проговорила она.

Северус опешил от ее извинений.

— За что? — неверяще спросил он.

— В последнее время я уделяла тебе ужасно мало внимания, и я очень сожалею. — Она немного отстранилась от него, и Северус, всмотревшись в ее лицо, увидел в глазах слезы. — Сегодня, когда ты прогнал меня, я сначала была в бешенстве. Но затем я все обдумала и поняла, почему ты повел себя именно так. Мне вдруг все стало совершенно ясно. Я была так занята, что ты, должно быть, чувствовал себя обделенным. Наверняка тебе казалось, что я тобой пренебрегаю. А когда ты увидел, как мило мы общались с Роном… Северус, разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь? Я ведь уже говорила о том, что с Роном мы близкие друзья. Это был обычный дружеский поцелуй в щеку.

Северус открыл было рот, намереваясь ответить, но не успел сказать и слова, как Гермиона накрыла его губы своими. Опомнился он лишь тогда, когда осознал, что отвечает на ее поцелуй не менее пылко. В его душе вновь затеплилась надежда на то, что их отношения не закончатся вот так, а по телу прошла волна восторга. Гермиона отстранилась и продолжила:

— Прости меня. С приближением конца года школа превратилась в сумасшедший дом, и у меня совершенно не было времени приходить к тебе так же часто, как раньше. Но сегодня я шла к тебе как раз для того, чтобы сообщить, что у меня выдался свободный вечер, и мы можем провести его вместе.

— Так что это все-таки было там с Уизли? — спросил он, желая получить более полное объяснение произошедшему.

— Ты же знаешь, как Рон к нам относится. Так вот сегодня он зашел поболтать, а когда узнал, что я собираюсь к тебе, вызвался проводить меня до Хогсмида. Сначала я немного насторожилась и подумала, что он опять примется за старое и будет отговаривать меня от отношений с тобой. Но он сказал, что видит, как я счастлива, и это все, чего он хочет. Он наконец понял, что мы вместе, Северус. Ты можешь в это поверить?

Северус запустил ладонь в ее волосы и бережно притянул к себе. Прижавшись лбом к ее лбу, он посмотрел ей в глаза.

— Прости мне мою несдержанность. Я… ты знаешь, что я…

— Ш-ш-ш… Я знаю. Мне очень жаль…

Он прервал ее поцелуем. Она тут же ответила, обнимая его за плечи и сильнее прижимая к себе. От ее близости по телу разливалось приятное тепло, а ощущение ее мягких чувственных губ приносило невероятное наслаждение. Сколько бы раз он ни целовал ее, восторг был таким же, как и впервые. С того момента, как он почувствовал ее близость, он полностью растворился в ней. Она снова отстранилась и, посмотрев ему в глаза, проговорила:

— Я тебя люблю, слышишь? И всегда буду любить.

Северус шумно выдохнул и снова притянул ее к себе, вкладывая в поцелуй все то, что чувствовал в эту минуту, но вместе с тем чувствовал, что этого недостаточно.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он. — Люблю с тех пор, как ты оказалась в картине. А теперь, когда мы вместе, моя любовь к тебе становится все