хорошо…

— Ещё мы не исключаем возможность кого-то взять, — перебил Кеннетт.

Кэмерон нахмурился от этой идеи. В группе с самого начала были только Фоксы, это было их фишкой. Если бы они собирались привлечь талант со стороны, то могли сделать это давным-давно. Он молча надеялся, что у Майло всё получится.

Взгляд Кэма внезапно метнулся к его младшему брату, когда его пронзила мысль.

— Это не имеет никакого отношения к…

— Нет, не имеет, — отрезал Майло тоном, не терпящим споров. Когда-то Майло и Кэмерон были близки, как близнецы. Видимо, всё изменилось. Это не помешало Кэмерону признаться ему в своём самом тёмном секрете. Майло был единственным живым человеком в мире, который знал, что Кэмерон гей. Их мама знала — она знала всё — и ему даже не нужно было ей рассказывать, но когда она умерла, он долгое время боялся рассказать кому-либо ещё. До Майло.

— Значит, моя семья отворачивается ко мне спиной, а?

Стелла коснулась плеча Кэма, нежной и изящной как фарфор рукой.

— Пожалуйста, не думай об этом в таком плане, Кэмерон. Мы знали, что можем столкнуться с такими проблемами, когда затевали семейный бизнес. Мы тебя любим и поддержим во всём, что произойдёт в суде, и мы очень надеемся, что тебе помогут с твоими проблемами, но мы должны отделить «Фоксфаер» от всего этого.

Хоть он по-прежнему был зол, голос Стеллы, одно её присутствие, успокоили его, как и обычно. Его тело расслабилось, будто ветер покинул его паруса, и он потерял своё бахвальство. В любом случае, он сам был во всём виноват, пытаясь доехать до дома из бара пьяным, но ему хотелось, чтобы боль не была такой чертовски сильной.

Медленными, щепетильными движениями, Кэмерон оттолкнулся от своего стула и выпрямился во все свои метр восемьдесят. Он стянул свою кожаную куртку со спинки стула и надел её. Он не мог больше находиться там, в модном особняке своего отца, где воздух пропитался обвинением и позором, так что едва заметно кивнул своей семье.

— Слушайте, я просто пойду. Мне нужно время, чтобы это переварить, и нужно думать о суде, так что мне просто нужно немного пространства.

— Не будь чужаком, — отвлечённо крикнул Кеннетт, когда Кэмерон развернулся и пошёл на выход.

***

— Год общественных работ? — Кэмерон сел на скамейку у здания суда, окружённый суровыми лицами своей семьи. Он был ошеломлён, в таком шоке, что едва мог ровно дышать.

Он знал, что сделал не так, и ему чертовски повезло, что он никого не убил. Хоть содержание алкоголя в его крови было очень высоким, и он стал причиной регистрируемого ДТП, он всё равно позволил себе поверить, что каким-то образом выкрутится. Какой идиот. Какой чёрт дёрнул его заехать в бар и выпить, пока проезжал через какой-то захолустный городок в Северной Каролине?

Оказалось, его осудили за вождение в нетрезвом виде второй степени, а также за угрожающую беспечность, и судья легко мог бы отправить его на год в тюрьму. Кэмерон не сомневался, что его отец дал кому-то на лапу, чтобы этого не произошло, но всё же, ему выписали штраф на две тысячи долларов и присудили двенадцать месяцев общественных работ — «специальную программу, созданную для таких людей, как вы», сказал судья. Предположительно, за ним будут внимательно наблюдать, чтобы убедиться, что он выполняет все аспекты программы, о чём ему расскажут больше, когда он приедет на место. И, конечно же, у него больше не было водительских прав.

Пять голов синхронно повернулись, когда Кеннетт Фокс вышел из суда. Хмурость на его лице, казалось, была на нём выточена. Что бы он ни хотел сказать, это было нехорошо.

— Сын, ты будешь работать в учреждении по охране психического здоровья, которое также является центром по лечению от химической зависимости. Это будет удобно, так как тебе велели вылечиться от алкогольной зависимости. Они сказали, что ты можешь жить в их кампусе, но я не против поселить тебя в квартиру поблизости, если тебе будет удобнее. Я всё равно хочу, чтобы ты… Я… ты всё ещё мой сын, и я не позволю тебе просто мучиться неизвестностью.

Я всё ещё пытался обдумать всё это лечение от зависимости, когда до меня наконец дошло.

— Я буду работать в психбольнице?

— В учреждении по охране психического здоровья, — любезно подсказал Майло. — Просто будь благодарен, что ты не пациент.

— Но пациенты там будут? В смысле, по-настоящему сумасшедшие люди и шизофреники, люди с расщеплением личности? — мысли Кэма выходили из-под контроля, и он знал, что говорит нелепые и оскорбительные вещи, но не мог остановиться. Он не мог остановиться, потому что был в ужасе и говорил отчасти серьёзно.

— С тобой всё будет в порядке. Это ведь не дом для невменяемых преступников! Боже. Это просто стационарная психиатрическая больница. Сотрудники покажут тебе, что ты будешь делать, и удостоверятся в твоей безопасности.

Кэмерон тяжело вздохнул и запустил руки в свои выбеленные волосы, заставляя их странно торчать.

— Так, когда я должен буду ехать? В понедельник? — была пятница, так что, по крайней мере, у него будут выходные, чтобы понять, какого чёрта делать.

Кеннетт почесал загривок и переместил свой большой вес с одной ноги на другую.

— А, нет. Больница выслала за тобой машину. Должны приехать сюда с минуты на минуту.

— Что? — крикнул Кэмерон, вскакивая на ноги. Его взгляд метался повсюду вокруг, ища какие-нибудь пути отступления, хоть и сама мысль была абсурдной. Его просто посадят в тюрьму, если он откажется ехать. — Сейчас? Я даже не собрал никакие вещи помимо того, что пришлось взять с собой сюда для поездки из Манхэттена.

— Не переживай, я пришлю тебе всё необходимое. Как я сказал, я буду помогать тебе финансами — хотя, учитывая твои запасы и гонорары от группы, денег тебе должно хватить надолго, даже без дохода. Просто старайся стать лучше, сынок.

— Стать лучше, — проворчал Кэмерон, со злостью ходя из стороны в сторону. Ему не нужны были деньги отца — он накопил и вложил немало — и он определённо не хотел придерживаться установленных правил, которые шли в наборе с этим. — Невозможно исправить то, что со мной не так.

Он не думал, что его кто-то услышал, а если и услышал, никто ничего не сказал. Майло просто грустно ему улыбнулся и притянул к себе для крепкого объятия. Кэмерон обнял каждого своего брата и сестру в ответ, а отцу поспешно пожал руку, как раз когда у обочины остановился потрёпанный Додж Караван. На крыше был жёлтый знак такси, так что Кэмерон полагал, что это за ним.

Вышел водитель, тощий белый мужчина с редеющими волосами, и вопросительно посмотрел на них.

— Мистер Фокс?

— Да, — хором ответили четверо Фоксов.

Водитель неловко рассмеялся и