вами, останавливается вместе с вами. Как может фигура, имитирующая ваше собственное движение, фигура без сути, причинить кому-либо вред? — задалась вопросом Доббс.

Бен покачал головой, тихо смеясь, почти плача. Он сильнее сжал руки, его голова опустилась еще ниже, почти спрятав лицо между коленями в согнутом положении.

— Вы не понимаете. Никто не понимает. Они все думают, что я сошел с ума. Как тень может причинить кому-то вред? Я скажу вам, как! — Голос Бенедикта стал громким от разочарования. — Это не просто тень, а мой точный дубликат. Она убивала без предупреждения и без моего одобрения. И будет убивать снова, уверяю вас. Оно убьет любого, кто расстроит меня или его, и я не могу его контролировать, черт возьми! Понимаете?!

Он ударил кулаком по подлокотнику, затем поднял лицо настолько, чтобы представить Доббсу свое гневное выражение, а затем снова быстро опустил подбородок на грудь.

Доктор Доббс изумленно наблюдала за своим пациентом, в то время как мысли проносились в ее голове, переполненной профессиональными мнениями, фобиями, расстройствами, методами лечения и лекарствами. Они прописались в ее мыслительном процессе, мысленно проверяя вероятность существования Доппельгангера.

— Эта тень убила твоих родителей? — осторожно спросила она, зная, что вошла в деликатную область и должна правильно растолковать каждое его слово. Не для Генеральной прокуратуры, а для курса лечения, который она должна провести с Бенедиктом Арнольдом, серийным убийцей в состоянии невменяемости.

Слава Богу, что существует привилегия "врач-клиент", потому что я никак не могу объяснить, как этот человек убил кого-то с помощью тени.

Арнольд на мгновение замолчал, обдумывая свой ответ, поскольку именно здесь другие ошиблись в оценке его здравомыслия.

— Доппельгангер сломал им шеи, — тихо ответил он.

— Это был не ты, Бен? — спросила она.

— Я же говорил вам, что это не я.

— Вы можете поднять голову. Мы одни в моем кабинете, — добавила она.

— Нет... мы не одни.

По какой-то причине доктор Доббс почувствовала ледяной холодок, пробежавший по позвоночнику и поднявший волосы на затылке. Она осмотрела уютно освещенный кабинет в поисках его тени, ее тени, любой тени.

— Я не вижу никого, ничего, никаких теней, — ответила она слегка озадачено.

— Я вижу.

— Я понимаю, — ответила она кивая, когда в ее голове заплясали образы Джимми Стюарта и его невидимого кролика Харви. Она усмехнулась. — Хорошо, мистер Арнольд. Я собираюсь назначить еще один визит. Я бы хотел поговорить подробнее и выписать лекарства для...

— Психосоматическое расстройство, — заявил он. — Верно?

— Да, да, — сказала она, удивленная его самодиагностикой. — Именно в этом, как мне кажется, кроется причина ваших образов и видений этого... явления, которое, по вашим словам, убивало людей. Я думаю, возможно, молния, ударившая в ваш дом, вызвала эмоциональное потрясение в ваших чувствах, что привело...

— Вы такая же как и другие, — перебил Бенедикт.

Он поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза.

— Удивительно, доктор, как мало веры у одних в других. Как быстро чья-то проблема кажется нелогичной, невероятной, и поэтому они должны лгать... или сойти с ума.

Арнольд встал. Его короткая фигура была усталой, слабой, нуждающейся в отдыхе. Она смотрела, как он идет к двери.

— Я уже слышал все эти диагнозы, но все же думал, что смогу убедить вас в истине. Вы казались другой. Простите, что потратил ваше время.

— Господин Арнольд, пожалуйста, мы можем обсудить...

Дверь тихо закрылась за ним, заглушив ее слова. Доктор Доббс некоторое время смотрела на закрытую дверь, затем позвонила своему секретарю.

— Рут?

— Да, доктор Доббс?

— Господин Арнольд уехал?

— Да, он только что вошел в лифт. Мне догнать его? — спросила Рут.

— Нет... все в порядке.

Доктор Доббс вернулась к своему блокноту, размышляя о случае Арнольда, его эмоциональном потрясении и смерти родителей. Я должна предупредить власти...

Она сняла трубку, набрала номер полиции и села, слушая звонок на другом конце провода. Вернулось ледяное ощущение, которое ранее пробежало по позвоночнику, а затем давление сильных, колючих пальцев на ее шее, нежно обхвативших горло.

Она попыталась встать, пыталась кричать, но сильные руки сжали ее шею, а затем быстро скрутили. Доктор Доббс услышала хруст ломающихся костей и увидела, как теневая рука положила телефон на подставку, когда ее зрение ослабло.

— Он же сказал тебе не расстраивать меня, — прошептал голос последние слова, которые она услышала перед тем, как ее глаза закрылись.