подбежала ко мне собака, я испугался и говорю ей:

— Ты не кусай меня, не кусай…

А собака отвечает:

«Гав-гав!»

Я совсем испугался — и бежать.

Бегу, бегу… Забежал на какую-то маленькую улицу. Там ни собак, ни машин. Только два мальчика строят снежную горку. Один мальчик крикнул мне:

— Эй, ты любишь кататься? Давай с нами горку строить.

Мы сделали большую-большую горку. У меня очень замёрзли ноги. У Рубика и Мартина тоже замёрзли.

Рубик сказал:

— Ну хватит, холодно, пошли домой.

Мне стало грустно:

— Как же я теперь пойду домой?

Рубик спросил:

— А где ваш дом?

Я говорю:

— В Ереване.

Он сказал:

— Где, где?

А Мартин говорит:

— Ну чего зря спрашиваешь, ясное дело — он потерялся.

И как это Мартин догадался? Я тоже сразу понял, что я потерялся.

Рубик спросил:

— Что же нам теперь делать?

А тут из соседнего двора какая-то тётя позвала:

— Мартин, Мартин!

— Что?

— Иди домой, пора уже.

А Мартин крикнул:

— Мама, Артурик потерялся.

— Какой Артурик?

— Да наш Артурик, который с нами горку строил.

Тогда тётя подошла, взяла меня за руку и отвела в дом. Мартин тоже пришёл, а Рубик ушёл к себе домой.

У Мартина была хорошая бабушка и дедушка тоже очень хороший. И ещё много-много конфет. Мама Мартина дала мне конфеты, а бабушка сказала:

— Вай, чтоб мне ослепнуть, чей это ребёнок?

Дедушка читал книгу. На носу у него были очки. Он снял очки и спросил:

— Как тебя зовут?

— Артурик, а ещё балик-джан.

Потом дедушка спросил, как зовут мою маму, моего папу и мою бабушку.

— Ты молодец. А как ваша улица называется, знаешь?

Я сказал:

— На нашей улице школа!

Потом дедушка Мартина покрутил телефон и стал говорить в трубку:

— Алло, алло, у нас в доме находится мальчик, он потерялся. Артурик, Артурик, года четыре ему. Очень хорошо.

Мама Мартина дала мне и Мартину пирога, а дедушка сказал:

— Ну, Артур, идём.

Шли мы, шли и прошли к большому дому. А в этом доме было много-много милиционеров. У всех блестящие пуговицы и револьверы в кобуре. Но я совсем не испугался.

Один дядя милиционер сказал:

— Надеюсь, ты не шалун?

— Я не шалун, это Назик шалунья.

Дедушка погладил меня по голове и ушёл. А мы с дядей милиционером пошли в другую комнату. Там была деревянная лошадка, красно-синие мячи, разные картинки и длинный стол, а на нём книжки, цветы… А в углу сидел на стуле какой-то мальчик и плакал.

Дядя милиционер сказал:

— Ай-ай-ай, и не стыдно тебе, Геворг, такой большой мальчик — и плачешь. Вот смотри, Артурик пришёл, поиграйте вместе.

Геворг ещё пуще захныкал:

— Я к маме хочу…

Дядя милиционер стал его уговаривать.

— Не плачь, скоро твоя мама придёт.

Потом дядя милиционер ушёл. А я говорю Геворгу:

— Ты потерялся?

— Ага, потерялся…

— Я тоже потерялся, давай поиграем.

Мы долго-долго играли.

И вдруг дверь открылась и вошёл мой папа с дядей милиционером. Я побежал к папе. Он взял меня на руки, обнял и говорит дяде милиционеру:

— Вы знаете, моя мать…

А дядя милиционер прервал папу:

— Всё понятно, гражданин, надо быть осторожнее.

Папа сказал:

— Я вам очень благодарен. Извините за беспокойство.

Дядя милиционер посмотрел на меня и улыбнулся:

— Ваш Артурик очень смелый мальчик.

А мне, не знаю почему, вдруг захотелось плакать и захотелось спать. Я прижался к папе и… заснул.

Потом вдруг проснулся, и, оказывается, я уже дома, а надо мной стоит бабушка и говорит:

— Балик-джан, родной…

Полотенце, пальто и лоскуты

Жираф был совсем раздетый, а на улице выпал первый снег. Дома-то тепло. А не гулять нельзя, надо дышать свежим воздухом.

Жираф не жаловался, но Артурик понимал, что ему холодно.

Ведь жираф совсем-совсем раздетый. На нём не только шубы нет, он даже без штанишек и без рубашки. Потому-то Артурику и жалко его.

Думал, думал Артурик, как бы помочь жирафу. И вспомнил, что папа купил вчера в магазине зелёно-красное махровое полотенце, такое мягкое, тёплое.

А ещё он вспомнил про ножницы, которые мама неизвестно зачем прятала в шкафу и не думала, что Артурик знает, где они лежат.

И потому, что жираф был раздетый, а дома было такое хорошее полотенце, и Артурик знал, где лежат ножницы, а ещё потому, что папа ушёл на работу, бабушки тоже не было, а мама на кухне готовила обед, Артурик открыл на диване настоящую швейную мастерскую.

Мама, когда она что-нибудь кроила, держала ножницы всего одной рукой. Артурик держал их двумя руками.

И ножницы от этого так хорошо работали, только и слышалось: хрт, хрт…

Полотенце быстро уменьшалось. Зато Артурик выкроил и рукава, и спинку, и воротник для пальто жирафу. Вот только пёс Котот ему очень мешал. Уже второй раз он съел хлебные шарики, которыми Артурик собирался приклеить пальто на жирафа.

Котот ужасно непослушный пёс.

Делать было нечего. Пришлось прогнать Котота. Артурик сначала попытался его уговорить:

— Иди в кухню, Котот.

Но пёс только помахал ушами и с места не сдвинулся. А в другое время он с удовольствием забирался в кухню в надежде полакомиться там чем-нибудь.

Артурику ничего не оставалось, как спрятать ножницы за пазухой, поймать Котота и насильно отнести его в кухню. Котот, конечно, отчаянно вырывался и лаял.

— Мама, последи, пожалуйста, чтобы Котот сидел здесь.

— Играйте вместе, — сказала мама.

— Нет, он мне мешает, я шью пальто для жирафа.

— Какое пальто? — удивилась мама.

— На улице ведь зима, жираф простудится. У него нет ни штанишек, ни рубашки, ни…

— А ну, пойдём посмотрим, что ты там натворил…

Вечером папа смеялся:

— Глупый, испортил такое хорошее полотенце.

Артурик чуть не плакал. Котот съел все хлебные шарики, а жираф так и остался без пальто.

Мама сначала сердилась. Но потом она сказала:

— Ладно, Артурик, завтра я помогу тебе, мы сошьём пальто для жирафа на машинке.