Ожидание (Кэтлин Халецки) Страница 1 - Litvek

Кэтлин Халецки Ожидание

Kathleen Halecki — The Wait

https://vk.com/litskit

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.

* * *

Ржавые ворота наконец сдались, издав стон, который пронзил тишину церковного двора. Когда железные прутья распахнулись, на покрытые мхом камни посыпались остатки засохших лепестков цветов. Оглянувшись назад через плечо, Бесс бросила последний тоскливый взгляд на церковь позади себя, поднимая кружевную вуаль. Когда от любви ничего не осталось, было правильно быть среди мертвых.

Продолжить путь означало оставить позади все, что могло бы быть, и надежды утра ради пустоты растущей темноты. Склонив голову, она как будто все еще слышала шепчущие голоса тех, кто находился внутри, словно насмехаясь над ее печалью, но ее гости уже давно ушли, недоверчиво качая головами и избегая смотреть ей в глаза. Она не знала, как долго она оставалась неподвижной у алтаря, ее глаза с красными ресницами были прикованы к большому распятию, висевшему на стене перед ней. В часовне, где она плакала, не было никакого утешения: витражи, как в калейдоскопе, менялись по стенам с наступлением утра и раннего вечера.

Все ее мечты о любви разбивались, как хрупкое стекло, чем дольше она ждала, надеясь, что он объяснит свое отсутствие и бархатный мешочек, который она крепко прижимала к груди. Врученный ей незнакомцем, который, казалось, стыдился быть посыльным, он отказался встретиться с ее заплаканным взглядом и поспешно удалился, прежде чем она успела задать какие-либо вопросы. Открыв мешочек, она обнаружила внутри два локона волос, которые сразу же узнала: такие знакомые и незнакомые, темные вьющиеся пряди и русые волосы — того же цвета, что и у ее близкого друга. Товарищ с детства, который делился с ней всеми секретами и, казалось, гораздо большим.

* * *

Проходя через закрытый вход, ее шелковые туфли коснулись освященной земли, а тафтяные подъюбники слегка приподнялись, когда прохладный ветерок унес тепло позднего летнего дня. Несмотря на погоду, ей не было холодно одной в темноте, потому что внутри нее пылала ярость. Она закрыла глаза, чтобы в последний раз вспомнить каждый контур его лица, а затем отбросила воспоминания, поклявшись никогда не вспоминать о том, как его прикосновение однажды заставило ее почувствовать себя по-настоящему живой. Быть такой дурой в любви было ее трагедией, но это не было ее концом, так как время для траура прошло.

Оглядывая раскинувшийся перед ней пейзаж, она снова коснулась бархатного мешочка, размышляя о событиях и решении, которое ей предстояло принять в этот момент. Когда она была ребенком, бабушка рассказывала ей историю о Белых Девах, которых можно было встретить на кладбищах и в руинах, оплакивающих свое прошлое. Многие из них были отвергнуты возлюбленными, брошены в день свадьбы, другие покончили с собой от отчаяния, третьи были жестоко убиты, но все они были привязаны к месту своего последнего упокоения. Они могли быть страшными для тех, кто с ними сталкивался, с тяжелыми последствиями для тех, кого заставали врасплох на кладбище. Пьяные глупцы, осмелившиеся насмехаться над ними, испытывали на себе их гнев, а для тех, кто обращался к ним за помощью в трудную минуту, Девы использовали свою силу, чтобы наказать обидчика.

Когда ее бабушка готовилась выйти из церкви, она надавила ей на руку, когда она проходила мимо, шепнув на ухо: "Ищи дуб".

Это был совет, который она собиралась взять на вооружение у этой мудрой женщины.

Подобрав свои объемные юбки, Бесс начала спускаться по дорожке из потрескавшихся кирпичей, заросшей травой и грязью, которая пачкала ее обувь. Здесь было много могил, некоторые были вырыты недавно, но ей нужно было найти именно старые. По мере того как ее поиски уводили все глубже и глубже вглубь кладбища, казалось, не было конца, а огромное количество мертвых напоминало о быстротечности жизни, что придавало ей мужества. Полная решимости, она шла вперед, пока, наконец, не увидела большой дуб, ветви которого изящно раскинулись над склепом, который начал раскалываться по бокам.

Коснувшись искусно вырезанных колонн, она воззвала к Девам. Сначала ее голос был робким, но по мере того, как в ней закипала ярость, она кричала все громче, держа в руках мешочек, раскрывающий ее собственное предательство. Сняв с пальца обручальное кольцо, она положила его в расщелину в качестве подношения мертвым.

Настороженно оглядываясь по сторонам и прижимая мешочек к груди в неуверенности, она ждала, чувствуя, как колотится в груди от учащенного сердцебиения. Вскоре она услышала легкий звук, когда ее кольцо погрузилось в треснутый камень склепа и исчезло из виду. Из-под земли начал подниматься туман, который окутывал дерево, пока Бесс не перестала видеть его ветви. Когда она попыталась сфокусировать взгляд, из тумана стали появляться размытые фигуры, и она в страхе крепче сжала мешочек. Когда они окружили ее, она смогла разглядеть их черты: некоторые были очень молоды, некоторые старше, многие были одеты в нарядные одежды, которые должны были подойти ко дню их свадьбы. Из их впалых глаз исходила печаль, от которой у нее самой навернулись слезы.

Один туманный образ сделал шаг к ней.

— Что ты ищешь?

Бесс колебалась всего секунду, прежде чем ответить,

— Месть. Справедливость за то, что меня обидел мой любовник и мой друг.

Женщины кивали в унисон, бормоча слова, которые она не могла понять, но чувствовала их сочувствие к ее участи.

Тот же дух дал ответ:

— Да, сестра, да, мы принимаем твой дар и поможем тебе исполнить твое желание. А теперь заплетите локоны и закопайте их в корни дерева. Тогда, сестра, тебе остается только ждать.

Так же быстро, как и появились, они рассеялись, оставив ее одну делать то, что они велели. Она начала тихонько напевать про себя, пока заплетала волосы. Эта мелодия, по ее мнению, когда-то символизировала святость их любви, но по мере того, как она выполняла свою задачу, мелодия становилась все более маниакальной. Она подняла руку, чтобы сорвать вуаль, разорвав ее на лоскуты, которые она использовала, чтобы обернуть вокруг косы, завязав ее в тугой узел. Ее мысли начали метаться, когда она стала вспоминать свидания, которые отказывалась признавать, но которые теперь казались ей такими ясными: в сарае с разбросанным сеном, где, по словам обоих, они попали под