любви своей

он Ее встретил – а значит она была его.

Любовь их прошла на виду у всех, но никто не зная этого: думали что у нее есть муж, а истинным супругом ее был Тургенев

«…эти улыбающиеся, эти торжествующие губы – и он поцеловал их, он почувствовал их горячее прикосновение, он почувствовал даже влажный холодок ее зубов – и восторженный крик огласил полутемную комнату… говорил о заключенной, о совершенном браке; – о том, что он знает теперь, что такое наслаждение… что ты плачешь? – тому, что я умереть должен?

Да разве ты не знаешь, что любовь сильнее смерти?».

(Клара Милич).

Но тут возникает ряд недоразумений:

«Что же может выйти из такой любви?»

Чьими должны считаться дети?

и мы узнаем что у нее были дети Тургенева а не законного мужа:

«В один прекрасный осенний день Фабий (законный муж, примеч. А. К.) оканчивая изображение своей Цецилии; Валерия сидела перед органом, и пальцы ее бродили по клавишам…

Внезапно, помимо ее воли, под ее руками зазвучала та песнь торжествующей любви, которую некогда играл Муций (Тургенев, прим. А. К.) – и в тот же миг, в первый раз после ее брака, (пятилетнего, прим. А. К.) она почувствовала внутри себя трепет новой, зарождающейся жизни… Валерия вздрогнула и остановилась…

Что это значило? Неужели же…» (Песнь торжествующей любви)

Этот ребенок – творение песни Муция.

Так оканчивается повесть. Тургенев поставил многоточие ибо все уже сказал, а больше не хотел говорить ибо слишком был убежден…

Любовь торжествует.

Художник торжествует

Мир, созданный им, восторжествовал над человеческий.

Несмотря на всю свою «бессмысленность» мир художника более разумен и реален чем мир обывателя даже в обывательской смысле.

Тургенев первый сказал: форма сильнее содержания И слово побеждает сопротивляющуюся душу и тело.

Известно, что Тургеневу достаточно было сказать слово, чтобы соленое стало сладким, чтобы изуродовать или убить.

Тургенев однако не пользовался вполне своей властью иначе неизвестно что было бы с нами

Как кудесник Тургенев безмолствовал и известен лишь как прозорливец

он предвидел наше появление…

В следующей книге будет указано что:

1) мы, «московские футуристы» имеем наемников итальянских футуристов (ср. «садок судей» 1-й и студия импрессионистов).

Наше завоевание Италии несло в себе победы Балканского союза.

2) «московские футуристы» – Бурлюки, Хлебников, Крученых, Маяковский – впервые дали миру стихи на свободном языке, заумном и вселенском.

3) русские критики проморгавшие наши завоевания спохватились и стукнулись лбами – появился волдырь русского стиха – И. Северянин, каковой 1) не «футурист» (патока, адюльтер, непонимание родного языка) и 2) по бездарности равен Вербицкой и Брюсову.