опасны!
– Ты про белого кролика говори!
– Та история меня зацепила, и я начал искать и копать. И нашел чутка чтива перед сном. Там кое-что из летописей первопроходцев. Как же было в той макулатуре? Что-то про надпись на расплавленной стене разрушенного храма… А! Вспомнил! Там был стих-предупреждение вроде как…
– Какой еще стих? – Док спросил с таким негодованием, будто это на его расплавленной стене что-то написали.
– А я помню?
– А кто помнить должен?!
– Я! – изрек восставший Орбит и, выпрямившись во весь свой немалый рост, вытянул перед собой руку и с чувством заговорил, ни разу не запнувшись:
Замолкнув, Орбит покачнулся и рухнул обратно.
– А дальше что?! – во весь голос завопил Док и, рухнув следом за эльфом, затряс его за плечи. – Дальше что?!
– Не…
– НЕ?!
– Неизве-е-е-естно… но интере-е-есно-о-о, – выдохнул эльф и затих, глядя в небо.
– Хватит пока! – рявкнул я, опять сворачивая и начиная подъем. – Храбр! Как ты там?
– На зельях держусь норм! Я же алхимик – допинг всегда с собой!
– Ха! – выдохнул я и засмеялся. – Кинь и мне бутылку запрещенного!
– Держи!
Не без труда поймав подарок, я зубами вытащил пробку и глотнул… что-то очень кислое… настолько кислое, что взбодрило уже только этим.
– Ух!
– Да я сам в шоке…
– И я в шоке, – пробормотал я, ускоряясь. – В большом шоке…
Преодолев луг, мы уперлись в хмурый ельник и остановились на его опушке. Бом упал как подрубленный и замычал что-то ругательное. Я уселся на поваленный ствол и, машинально сдирая с него волокна отстающей коры, удивленно уставился на очередное представление: снова оживший Орбит тощей змеей стек с повозки и пополз по земле, оставляя в ковре палой желтой хвои длинный змеящийся след. При этом он бормотал что-то про необходимость возвращения к природным истокам и собственный центр силы… Скорбно покачав головой, я глянул на изрядно отдалившуюся серую туманную стену – место нашего прибытия – и вздохнул: – Не так я себе это представлял… совсем не так… – Год за шутку? Пять за стих? – заложив руки за спину, Док заходил по повозке. – Это что за шутки такие дорогие? М? Разве смех не продлевает жизнь? Рос! Вот ты ответь мне! Разве смех не продлевает жизнь? – А ты смеялся в том подземелье? – лениво поинтересовался я, доставая кипу свитков и начиная их заново перебирать, одновременно сортируя. – Я? Смеялся?! – доктора аж затрясло, когда он опять вспомнил все случившиеся с ним там злоключения. – Да будь проклят тот день и… – Мы поняли, – примирительно улыбнулся я. – Пока Орбит ползает в поисках истоков бытия, проверь все свои заклинания, Док. А как проверишь – начинай отжиматься. – Зачем? – лекарь удивленно выпучился на меня. – Я тоже начну, – успокоил я его и указал пальцем на выпирающий из хвои солидный валун. – Хотя лучше вон этого малыша перебрасывать между собой. – Перебрасывать? Да в нем веса сто кило самое малое… мы не поднимем! – Вот и хорошо, – кивнул я. – Погоди… хочешь попробовать силу и выносливость так качнуть? – Ага, – согласился я и скептически глянул на свой тощий бицепс. – Хочу… даже пара даровых единиц нам не помешает. – Ой не помешает, – согласился Храбр и шагнул к валуну. – Я тоже попробую, хотя в свое время вроде как выжал все возможное из этого способа. Ох мои веселые деньки в солнечных Яслях… как же долго я там был… – Валун на плечи – и ходите, – пробасил поднявший голову полуорк. Повернув лицо к ельнику, он крикнул продолжающему что-то бормотать ушастому ползуну: – Орб! Твой центр силы – твой пупок! Хо-хо-хо… Эльф не ответил. Да он бы и не смог. Не только говорить, но и услышать что-то весьма проблемно, если засунул голову в здоровенный пень с выгнившей середкой. Поерзав там, он затих на боку и заунывно завыл. Мы не обратили на это ни малейшего внимания. Разве что Храбр на миг отвлекся от выкапывания камня, но лишь на миг… Осмотрев соратников и убедившись, что они живы, а недостачу их здоровья залечивает что-то бормочущий Док, я повернулся лицом к ельнику. Старые деревья с зелено-желтой листвой выглядели удивительно угрюмо. Так угрюмо, что я почувствовал себя опять в Темном Краю. Тут ничего не напоминало веселые аккуратные елочки с прыгающими по их веткам пушистыми белочками…
– Белого кроля не трожь!
Не шути! Не стихословь!
И уж точно их не слушай,
Раз не хочешь помереть!
Коли в ухо стих влетел –
Постарел тотчас пострел!
Год за шутку, пять за стих!
Вот цена слов дурных!
Он отымет – не отдаст!
Ты за шутки жизнь продашь!
Белый кроль в норе пустой…
Преодолев луг, мы уперлись в хмурый ельник и остановились на его опушке. Бом упал как подрубленный и замычал что-то ругательное. Я уселся на поваленный ствол и, машинально сдирая с него волокна отстающей коры, удивленно уставился на очередное представление: снова оживший Орбит тощей змеей стек с повозки и пополз по земле, оставляя в ковре палой желтой хвои длинный змеящийся след. При этом он бормотал что-то про необходимость возвращения к природным истокам и собственный центр силы… Скорбно покачав головой, я глянул на изрядно отдалившуюся серую туманную стену – место нашего прибытия – и вздохнул: – Не так я себе это представлял… совсем не так… – Год за шутку? Пять за стих? – заложив руки за спину, Док заходил по повозке. – Это что за шутки такие дорогие? М? Разве смех не продлевает жизнь? Рос! Вот ты ответь мне! Разве смех не продлевает жизнь? – А ты смеялся в том подземелье? – лениво поинтересовался я, доставая кипу свитков и начиная их заново перебирать, одновременно сортируя. – Я? Смеялся?! – доктора аж затрясло, когда он опять вспомнил все случившиеся с ним там злоключения. – Да будь проклят тот день и… – Мы поняли, – примирительно улыбнулся я. – Пока Орбит ползает в поисках истоков бытия, проверь все свои заклинания, Док. А как проверишь – начинай отжиматься. – Зачем? – лекарь удивленно выпучился на меня. – Я тоже начну, – успокоил я его и указал пальцем на выпирающий из хвои солидный валун. – Хотя лучше вон этого малыша перебрасывать между собой. – Перебрасывать? Да в нем веса сто кило самое малое… мы не поднимем! – Вот и хорошо, – кивнул я. – Погоди… хочешь попробовать силу и выносливость так качнуть? – Ага, – согласился я и скептически глянул на свой тощий бицепс. – Хочу… даже пара даровых единиц нам не помешает. – Ой не помешает, – согласился Храбр и шагнул к валуну. – Я тоже попробую, хотя в свое время вроде как выжал все возможное из этого способа. Ох мои веселые деньки в солнечных Яслях… как же долго я там был… – Валун на плечи – и ходите, – пробасил поднявший голову полуорк. Повернув лицо к ельнику, он крикнул продолжающему что-то бормотать ушастому ползуну: – Орб! Твой центр силы – твой пупок! Хо-хо-хо… Эльф не ответил. Да он бы и не смог. Не только говорить, но и услышать что-то весьма проблемно, если засунул голову в здоровенный пень с выгнившей середкой. Поерзав там, он затих на боку и заунывно завыл. Мы не обратили на это ни малейшего внимания. Разве что Храбр на миг отвлекся от выкапывания камня, но лишь на миг… Осмотрев соратников и убедившись, что они живы, а недостачу их здоровья залечивает что-то бормочущий Док, я повернулся лицом к ельнику. Старые деревья с зелено-желтой листвой выглядели удивительно угрюмо. Так угрюмо, что я почувствовал себя опять в Темном Краю. Тут ничего не напоминало веселые аккуратные елочки с прыгающими по их веткам пушистыми белочками…