Ира Шилова Не ешь меня

Однажды в наших краях построят огромный Дом. В нём будет тысяча комнат и миллион кроваток. А спать в них будут ребятишки, которых приведут мамы и папы на воспитание. Странное, конечно, это дело. Отчего бы родителям самим не наставлять своих детей? Мамы и папы будут много работать? Или они увлекутся поисками сокровищ? Или захотят научиться фокусам и запишутся на уроки по вытаскиванию кроликов из шляп? Увы, нет, нет и нет. Всё куда страшней. В грядущие времена мамы и папы разучатся воспитывать ребятишек, поэтому Дом и станет ценнее безоблачного детства.

Чтобы ребятишки превращались в хороших взрослых, в Доме придумают такую штуку: станут зашивать в детские головки пушинки под названием «В.О.Л.К.». Что полностью читается, как «Великое Обслуживание Людских Капризов». Детишки вместо скучных нянек получат всезнающего друга. Что тут плохого? Но нечто скверное в таком порядке всё же заведётся. Потому как после «В.О.Л.К.а.» люди постепенно, окончательно и точно вымрут.

Но подождите, не пугайтесь. Возможно, ничего такого не случится! Смотрите, в большущий Дом приводят девочку. С виду обычную, тоненькую, в красной шапочке. Дом радостно зашивает под эту шапочку «В.О.Л.К. а», и воспитание девочки начинается.

В первый день она получает прозвище. Его дают ей ребята, которые уже долго пожили с «В.О.Л.К.О. м» в голове. Они, не поговорив с девочкой, не рассмотрев её получше, нарекают её просто Красной Шапочкой. Что первое на ней заметили, то и приняли за человека.

— Красная так красная, — думает девочка, — Шапочка так Шапочка. Я-то знаю, кто я на самом деле.

Проходят первые особенно трудные недели Красной Шапочки в Доме, и она признаётся вслух:

— Да я без «В.О.Л.К.а.» и дня не проживу!

И это правда. Потому что в Доме маленькой Красной Шапочке никто не помогает ни с заправкой кровати, ни с чисткой зубов, ни даже с тем, как есть манную кашу, не задевая комочков. И если Красная Шапочка не спрашивала бы советов у «В.О.Л.К. а», то непременно, неизбежно, совершенно точно решила бы, что она как-никак — пробка. И место ей не среди людей, а в бутылке со звёздной пылью. Загрустила бы тогда Красная Шапочка и исчезла. Но «В.О.Л.К.» услужливо вкладывает в девичью головку советы, и никаких пропаж малюток не приключается. С «В.О.Л.К. ом» Красной Шапочке живётся в Доме бесхлопотно.

Пролетают месяцы, и Красная Шапочка рассуждает так:

— А «В.О.Л.К.» не только полезный, он ещё невозможно увлекательный!

И это тоже правда. Всем ребятишкам Дома хочется обращаться к «В.О.Л.К. у» снова и снова, ибо у него полно историй на любой вкус. Про единорогов, пиратов, великанов, про хоровое пение и толкание ядра. Если бы не «В.О.Л.К.» Красная Шапочка ещё долго не прознала бы о том, что её любимые рассказы — про хлебобулочные изделия. Девочка так ими вдохновляется, что и сама начинает выпекать пухлые булочки. Красная Шапочка печёт себе друга из дрожжевого теста, черники и честности, а называет его — Пирожок.

— Зачем я тебе? — спрашивает девочку Пирожок.

— Затем, — объясняет Красная Шапочка, — чтобы вместе со мной изучать Взрослый Город.

Девочка додумывает мысль и продолжает:

— И для игры в прятки на днях рождения друг у друга.

Пирожок ещё пуще румянится и говорит:

— Хорошо, что я не с кислой капустой. Запашок у неё ни пряточный, ни праздничный.

Живут в Доме девочка и Пирожок ещё несколько месяцев. Наступает зима. Голубой снег покрывает крышу Дома, окутывает улицы Взрослого Города, напоминает Красной Шапочке, что пора бы надевать ушанку. А ушанки-то в Доме нет. И вспоминает девочка, что всегда ей шапочки и шапки вяжет любимая Бабушка.

— Ей не сказали, что я теперь живу в Доме, — жалуется девочка Пирожку. — Вот и не знает, куда гостинцы отправлять.

— Навести её, — подсказывает Пирожок.

— Но, пока не повзрослеешь, нельзя выходить из Дома.

— А зачем выходить? Навести через «В.О.Л.К. а».

— Так можно? — подскакивает от радости Красная Шапочка.

— Можно, — и без того румяный Пирожок делается ещё румянее, — я не только вкусный, но и наблюдательный. Видел, как другие ребята с родителями болтают.

«В.О.Л.К.» и впрямь связывает Красную Шапочку и Бабушку так крепко, что они могут видеть друг друга, слышать и с аппетитом рассказывать обо всех радостях и успехах последних дней. После тёплого общения с Бабушкой девочка узнаёт, что надо ждать гостинец. Бабушка шьёт ей новую ушанку (какого цвета — секрет) и отправляет голубями в Дом. Ещё девочка понимает, что в её сердце для Бабушки есть особенная прекрасная комнатка, в которой всегда приветливо и беззаботно. И это так замечательно, так приятно, что лучше бы каждому ребёнку выдавали вместе с «В.О.Л.К. ом» и по бабушке. А ещё девочка сознаётся другу:

— Пирожок, если бы не «В.О.Л.К.» я бы увиделась с Бабушкой только в старости, где-то в восемнадцать лет. «В.О.Л.К» очень важен, как Бабушка, как ты, как я.

— Вот и славно, — отвечает Пирожок и подмигивает, — раз он такой хороший, значит, и у него в начинке нет квашеной капусты.

Или всё-таки в глубине «В.О.Л.К. а» есть что-то кислое и дурно пахнущее? Вот Красная Шапочка и Пирожок, устав от ничего неделания, решают ничего не делать где-нибудь ещё и идут гулять по самым тёмным коридорам Дома. Туда, где нет окон. Туда, где только пыль и недобрая тишина.

— Пирожок, — шепчет Красная Шапочка, — шибко страшненько.

— Ничего не бойся! — храбрится Пирожок. — Сейчас заместо страха тайной увлечёмся.

Тут Пирожок подымется на носочки, тянется, старается и ухватывается за ручку незнакомой двери.

— Ты зачем туда? — настораживается девочка.

— Я из дрожжевого теста, помнишь? Подниматься — мой конёк!

Пирожок открывает дверь, а за ней… Ох, что за ней! Ни заброшенная комната, ни пустота, ни кабинет зубного врача. За ней склеп съеденных детей. Несчётный миллиард ребят с потухшим взором.

— Ой, — хмурится Пирожок, — вон мальчишка, который не отлипал от «В.О.Л.К. а», — Пирожок дёргает мальчика за рукав. — Привет! Как дела?

— Отстань, всё хорошо, — мямлит мальчик, — мы с «В.О.Л.К. ом» идём на рекорд по дружбе.

— Какой ещё рекорд по дружбе? — Пирожок осматривается и снова говорит, — девчонка! Девчонка, у которой голова болит от «В.О.Л.К. а», а ты что делаешь в этой душной комнате?

— Уйди, — бормочет девочка. — Пусть у меня голова болит, зато «В.О.Л.К.» восхищается таким терпением.

— Пирожок, — плачет в коридоре Красная Шапочка, — Пирожок, бежим отсюда! У них в головах ни каши, ни ума, только коренные зубы. Ребят съел «В.О.Л.К.».

Красная Шапочка мчится прочь от ужасной комнаты, пролетает мимо спален, выскакивает из Дома и