расслабленную позу. Давно на меня никто так не смотрел. Пусть и за деньги.

Лео достает из папки листы бумаги, протягивает мне.

Я прочищаю горло.

— Что это?

— Договор, который вам нужно изучить и подписать до того, как мы начнем.

Мельком смотрю на бумаги. Что-то там в лице индиви­дуаль­ного консультанта по счастливой жизни… Ставлю закорючки в конце листов.

— Я готова!

— Не хотите ознакомиться с условиями?

— Уверена, условия стандартные, — я улыбаюсь.

— Хорошо, — Лео подравнивает стопку документов, кладет их в папку. — Итак, начнем.

— Давайте, — я откидываюсь на спинку стула.

Музыку можно сделать и погромче.

— Сперва, пожалуйста, заполните анкету. Она объемная, но это необходимый этап нашего сотрудничества.

Я не сразу перестаю улыбаться. Толщина стопки лис­тов — с палец. Или это шутка, или игра затянулась.

— Давайте пропустим формальности, Лео, и приступим к делу.

— К какому делу?

— К… — звук застревает у меня в горле. Я что-то начинаю улавливать в его голосе, но не могу понять, что именно. — К танцу.

Лео откидывается на спинку стула.

— Танцу? — он улыбается. Пауза тяжелеет. — Боюсь, вы не так меня поняли.

Он выключает звук на колонке, и тишина, которая на меня наваливается, звучит красноречивее слов.

Танца не будет.

Лео не стриптизер.

Теперь я вижу перед собой другого человека. Чертики в его глазах пропали, будто и не было. И жаром от него не пы­шет. И в костюме он чувствует себя непринужденно.

— Вы точно не стриптизер? Потому что эта благородная профессия имеет непосредственное отношение к моей счастливой жизни, — пытаюсь отшутиться я. — По крайней мере, сегодня, в день моего рождения.

— Точно. Я не стриптизер.

— Очень жаль…

— Это легко читается по вашему взгляду.

— Я просто ждала в подарок чего-то более… практичного. Кстати, вас можно передарить?

— Нет, Анна, меня нельзя передарить.

Он совершенно серьезен.

Он совершенно серьезен!

— Лео, — устало произношу я. — Зачем вы заманили меня сюда?

— Чтобы отметить ваше тридцатипятилетие… — он запинается, заметив мой прищур, — и чтобы обозначить лейтмотив наших курсов по счастливой жизни.

— Какой лейтмотив? — в моем голосе появляется легкое раздражение. — Страшно, темно и холодно?

— Креативно, романтично и… вкусно! — он с хрустом над­кусывает яблоко. — Анна, вам нужно потерпеть меня всего три месяца. Если за это время вы не станете счастливой, компания вернет деньги заказчику. Но вы станете. Я пять лет обучался в Англии этому ремеслу.

От смеха я запрокидываю голову.

— И что в этом смешного? — вежливо интересуется Лео.

— Все! И то, что тело стриптизера засунули в костюм ме­неджера. И род ваших занятий. И акцент, с которым вы так серьезно произносите полную чушь! — я перевожу дух. — Вы хотите сделать меня счастливой за три месяца. Моему мужу это не удалось за десять лет.

— Значит, он не профессионал в этой сфере.

Я тяжело вздыхаю. Упрямый! Или глупый.

— Сколько тебе лет? — я едва не добавляю «мальчик».

— Тридцать три.

— Мальчик, — все же не сдерживаюсь я.

— Я младше вас всего на два года!

— Ты младше меня, не женат, у тебя нет детей. Ведь нет? — я жду, пока он кивнет. — Ты приехал из другой страны, при деньгах. И ты хочешь научить меня быть счастливой?

— Да. И я научу.

— Что ты знаешь о счастье, мальчик? — последнее слово я не произношу вслух, только, думаю, Лео его слышит. Он открывает рот, но я перебиваю: — Ты такой весь из себя... Этот платочек в кармашке пиджака, эти сверкающие часы, эта стрижка — волосок к волоску. Ты не то, чтобы учить счастью… ты хотя бы жизни радоваться умеешь?

— Что, простите?

Я отрываю ягоду винограда и бросаю Лео в лоб. Попадаю.

— Что вы?.. — он не успевает произнести «творите» — увора­чивается от второй ягоды.

— Ну чему ты можешь меня научить? — смеюсь я, продолжая обстрел.

— Прекратите!

— Это тебе не Англия, детка! — я швыряю в него целую горсть.

— Ну, сама напросилась!

Я все еще смеюсь, наблюдая, как Лео хватает бутылку шам­­панского, зажимает ладонью горлышко и, встряхнув несколько раз, направляет на меня.

…Несколько секунд я ничего не вижу и не слышу.

Открываю глаза. Как же щиплет!

Не сводя с Лео взгляда, слизываю шампанское с губ. Чувствую, как холодные капли медленно стекают с волос, по скулам, по шее, устремляются в декольте насквозь мокрого платья.

Мы бесконечно долго смотрим друг на друга.

Лео отставляет пустую бутылку подальше.

— Я отвезу вас домой.

Вместо ответа я поднимаюсь из-за стола. Вытираю глаза платком Лео и возвращаю ему пиджак.

Шампанское капает с платья на туфли. Я выкручиваю подол и направляюсь к выходу из парка.

У ступеней нас ждет белый лимузин. Седоусый водитель с энтузиазмом выскакивает из салона. Секундное замешательство — вид, думаю, у меня еще тот! — и он открывает передо мной дверь. Жарко поздравляет — разве что руку не целует, хотя и делает движение, на это намекающее.

— Ну что, в клуб? — спрашивает он, подмигнув мне в зеркало заднего вида.

Я прицеливаюсь в Лео взглядом: только попробуй!

— Нет, не в клуб, — понуро отвечает консультант и называет мой домашний адрес.

Отворачиваюсь к окну.

От холода кожа покрылась мурашками. Мокрое платье липнет к ногам.

— Я понимаю, что с вами происходит, Анна, — его голос спокойный, уверенный и, кажется, сочувствующий. — Сомнение, раздражение, даже злость. Но это пройдет. Уже после нашей следующей встречи.

Я устало смотрю на его отражение в стекле, затем перевожу взгляд на темную дорогу с пунктиром световых пятен.

— Поверю на слово, Лео. Но проверять не стану: я не настолько азартна.

— Не настолько? То есть это не вы на спор прыгали в реку с трехметрового моста?

Я резко оборачиваюсь. Хватаю ртом воздух. Пашка — трепло!

— Я была подростком!

— Где бутон? — ошарашивает меня Лео, хотя я еще не пришла в себя после его предыдущего вопроса. — Тот, что лежал на воротах.

Я достаю бутон из сумочки.

Лео стряхивает с него крупинки песка, затем вытаскивает из кармана невидимку и прикрепляет бутон к моим волосам.

— Я должен был сразу это сделать, — он отодвигается к окну — возвращает нам личное пространство.

Я все еще чувствую прикосновение Лео к моим волосам.

— Но что-то пошло не так, — стараюсь не улыбаться.

Лео усмехается: мол, все не так.

Впрочем, юбилей получился отличным.

— Обязательно скажу Паше, что ты сделал все возможное, — обещаю я, когда мы