концерте. Жаль! Да, князь Борис, Вы не перестаёте нас удивлять. Жаль, что нам с Иваном Фёдоровичем скоро надо в путь. Есть у Вас что-нибудь новенькое, и такое боевое?

Надо же, а Иван Фёдорович нам ничего не говорил! Хотя, понятно, что скоро война начнётся!

— Э, извините, боевых нет. — Тут я просто растерялся, оттого не смог так сразу вспомнить подходящую песню. Хотя, можно спеть песенку «Это просто война». Только вот она слишком грустная и всех расстроит. Лучше в другой раз. Ну, можно «В городском саду». — К сожалению, пока только про любовь. — Хотя, требуется отвлечь майора и всех гостей от грустных мыслей. — Ну, ещё могу спеть песню мушкетёров французского короля. Ну, тех, что описаны Александром Дюма. Мне хотелось написать несколько песен про них. Пока успел только одну. Вроде, подходящая?

— Ладно, давайте, князь, песню мушкетёров! А то долго ещё придётся не слушать песен. Особенно про любовь. Извините, Арина Васильевна, служба у нас такая. Ничего, скоро вернёмся.

Я тут же начал «Пора-пора-порадуемся». Наверное, не так надо провожать на войну? Но только вот не знаю, провожал ли хоть кто меня в другой жизни. Так пока больше ничего и не вспомнил о своей жизни. Знаний разных полно проявилось, а вот о себе ничего!

Кажется, успокоил майора и других. А так, и далее неплохо посидели. Тут и тётя Арина спела несколько песен из раннего нашего репертуара. «Черёмуха» и «У природы нет плохой погоды» тоже очень душевные песни. Как раз освобождают головы от мыслей о войне. А позже мы с Александрой и тётей Ариной уединились и начали обсуждать наши домашние дела. Так-то, пока у нас всё было хорошо. Между делом я рассказал о складных зонтах. Правда, не так просто их изготовить. Тут я просто отвлёк тётю от разных грустных мыслей. Пусть подумает и о чём-то отвлёченном, о будущих делах. А то она всё беспокоилась насчёт нас. Ничего, мы уже не маленькие дети и скоро успокоили её саму. Ей точно волноваться вредно.

А потом, нагруженные разной вкусной снедью, мы отправились домой. А там нас уже ждали Федот с Марьей и малышки Варвара и Василиса. Вот мы и устроили им Светлую Пасху. Чтобы ещё больше запомнилось, я сыграл на гитаре, а Александра спела на русском языке «Паломничество». Всем очень понравилось. Всё-таки почти церковная песня, хоть и католическая. Ничего, сойдёт. Конечно, не забыли мы и об их родных. Малыши отправились по домам, чтобы порадовать родителей и братьев и сестёр скромными подарками от нас. Так, кое-какая одежда, бытовые мелочи, немного посуды. Так уж мы никого не баловали. А в праздники можно.

— Борис, неужели война будет? Как раньше?

— Будет, Александра. Видишь же, не получается договориться с османами. Хотя, и бессмысленно. Но как раньше не будет. Думаю, что наши войска справятся, хоть и не сразу. И другие державы не осмелятся на этот раз так сразу вмешаться. Потери, конечно, будут. Но Ивану Фёдоровичу, думаю, так уж ничего не грозит. Он уже в немалых чинах и больше будет командовать своими солдатами и офицерами. Ему вперёд идти не надо. Наоборот, надо постараться сохранить себя, ибо без командиров войско — это тоже стадо, просто вооружённое. Любой враг разгромит.

А потом, успокоившись, мы занялись делами. У Александры полно шитья, а мне надо срочно сказку сочинить. Думаю, что потом на неё времени просто не останется.

* * *

Дня три после пасхи пролетели только так. Всё работа и работа. Ничего яркого. Даже запомнить было нечего. Нет, одно мелкое событие случилось. К нам вдруг прибежала одна молодая девица, оказавшаяся служанкой Юсуповых, и вручила мне записку даже из пары листов. Всё-таки Татьяна решилась так сообщить мне последние новости о себе. Для кого-то и не так, но для неё важные, а мне интересные. Не получается у меня забыть эту девочку. Никак…

Оказалось, всё обошлось. Всё-таки княжну родители пожурили, но только немного. А потом они засекли и получение моей посылки, но ничего отнимать не стали, а просто вместе посмотрели. «Остров сокровищ» их не особо привлёк, а музыка заинтересовала. Вот и устроили музыканты их домашнего театра перед самой пасхой целый концерт, и почти всё с моей музыкой. Первый раз с самого приезда в Петербург. Надо, же князь Николай нежданно сменил гнев на милость! Хотя, меня это не тронуло. Татьяна написала, что полно было гостей, и всем концерт понравился. Заодно и передала кучу услышанных от них сплетен. Ничего такого важного. Хотя, и насчёт нас кое-что было. В общем-то, многие аристократы как бы и задумывались насчёт приглашений меня и Александры на весенние приёмы, пока сами не разъехались по имениям и заграницам да на отдых. Интересные же личности. Жаль, но, как оказалось, довольно чётко отслеживались и наши дела с немцами. Им было известно и росте нашего благосостояния. Теперь в глазах знати мы такими уж нищими не выглядели. Не вызывал отторжения и титул Александры. Всё-таки он наследственный, пусть и не такой древний. И она сама стала интересной знати. Ага, масса достоинств и теперь никак не нищая. Хоть мама и крестьянка, но отец всё же настоящий князь. Вот встречаться со мной Татьяне родители всё равно не разрешили, а на как бы тайную переписку махнули рукой. Вот она и осмелилась послать даже служанку.

Ещё девочка прислала нам подарки. Да, скромные, но всё равно лично мне было приятно. В основном предметы домашнего обихода, хотя, и дорогие, но, главное, с её вышивкой. Пара полотенец, салфетки, фартук и куклы — Маугли и принцесса Малини, пара Серых Братьев да медведь Балу и пантера Багира, но сильно отличавшиеся от тех, что шили в мастерской тёти Арины. Оказалось, что она сама сшила их вместе с Зинаидой. Тоже получились красивые куклы.

Конечно, наивно, но мы же дети. Главное, искренне. Хоть я сразу же отправил со служанкой и краткий благодарственный ответ, но теперь надо было думать об очередных подарках. Хотя, время пока терпело. Сначала надо сказку закончить. Может, картину какую нарисую? Например, Татьяну в «кубическом» стиле?

Кстати, через три дня после Светлой Пасхи небольшой концерт, и даже в актовом зале, в гимназии я всё-таки дал. Само собой, без Александры. Пришлось остаться после занятий. Жаль, но никак не удалось отвертеться. Апполон Григорьевич всё-таки настоял да и директор Николай Яковлевич попросил. Ничего нового, просто исполнил музыку и спел песни, что были показаны на концерте в консерватории. «La Peregrinación» или «Паломничество» я спел под гитару как на испанском, так и на русском языке.