- Что это за тварь? - спросил Ират, когда они, спрятавшись между деревьями, ждали, когда птица улетит. Её не было видно сквозь кроны, но деревья качались под взмахами огромных крыльев.
- Ночь, - ответила Клиден, не задумываясь. Такие вещи знают все шаманы. - Темнота. Каждый день темнота наползает с востока и гонится на запад, за солнцем. Каждый день она пытается поймать солнце, но оно скрывается под землёй.
- А почему она не ловит солнце под землёй? - спросил Ират. Деревья качались всё меньше и меньше. Кажется, птица улетела. - Там же темно.
- Потому что под землёй солнце стережёт белый змей, - отозвалась Клиден. - Он хочет сразиться с солнцем сам и не пускает туда чёрную птицу.
- А что такое белый змей? - полюбопытствовал Ират.
- Холод. Он стискивает человека своими кольцами и человек умирает.
- А чёрная птица что делает?
- Выклёвывает глаза, - ответила Клиден прежде, чем сообразила, что не стоит мальчишке знать все опасности, которые их могут настигнуть. - Ведь в темноте ничего не видно.
Ират никак не ответил. Выклеванные глаза его не пугали.
- Что теперь? - спросил он после недолгого молчания.
- Пойдём дальше на восток, - сказала Клиден. - Мы должны дойти до заката.
Они двинулись дальше, по-прежнему пятясь, и тут Клиден пришлось полностью положиться на своего спутника. Раньше понять, где запад, где восток, было просто: солнце уже склонилось достаточно низко, чтобы это понимать. А тут солнца-то не различишь за деревьями. Да и тропа между ними петляет. А мальчишка - ничего. Шёл так же легко, как и лицом вперёд. Иногда оглядывался через плечо, что-то примечал и снова шёл. Ему не мешали корни, бугры и ямки. Он всегда знал, куда поставить ногу. Клиден и сама неплохо ходила по лесу, но так - не могла. На лице мальчишки то и дело появлялось обидное снисхождение, а потом...
Сначала появился запах: удушливый смрад, который доносился откуда-то спереди. Пахло тухлятиной, гарью и чем-то ещё, названия чему Ират не знал. Вонь усиливалась с каждым шагом, и Ират стал оглядываться всё чаще и чаще.
Лес закончился неожиданно.
Вот только что деревья стояли стеной и вдруг - ничего. Берег реки, по которой лился расплавленный металл вперемешку с огнём. На поверхность иногда всплывали и лопались пузырьки. И тогда вонь усиливалась.
- Огненная река, - пробормотала шаманка. - Она должна была появиться перед птицей, а она здесь.
Река была огромна. Широкая, почти прямая, она текла от края до края неба, разделяя лес на две половины. На сто шагов от неё ничего не росло. Клокочащие бурлящие воды огненной реки неслись с севера на юг, распространяя вокруг себя зловоние. От него кружилась голова и слезились глаза.
- Нам надо на ту сторону, - деловито сказал мальчишка и пошёл прямо к самому берегу. Делать было нечего, Клиден развернулась и пошла за ним.
Их сторона реки оказалась высокой и, дойдя до спуска к воде, они увидели, что через реку проложен мост. Очень странный мост, будто два толстенных белых бревна положили рядом... нет! Будто одно огромное бревно умудрились сложить вдвое, не сломав, и кинули через реку.
- Никогда такой коры не видел, - сказал мальчишка, кивая на... Клиден моргнула... на чешуйчатую поверхность... гладкого змеиного тела.
- Эт-то н-не бревно, - с трудом выдавила девчонка. - Это белый змей. Тот самый.
Ират тоже моргнул и увидел, что хитрая тварь лежала, сунув хвост себе в пасть. Теперь, когда хитрость оказалась напрасна, змей выплюнул хвост и приподнялся над рекой. Его клыки были больше, чем когти чёрной птицы. Змей раскачивался из стороны в сторону, выискивая добычу.
- Не дрожи, - прикрикнул Ират на шаманку, чувствуя себя старым и опытным воином. Понятно было, что они провалились куда-то глубже девчонкиного сна, на Ту Сторону, в самую страшную часть закатной страны. Похоже, даже Мудрые тут нечасто бывают. Вон, как эта перепугалась. А ведь она сильная: сумела заманить его в свой сон. Такое не всякий шаман может. - Он чувствует, как шевелится жертва. Замри!
Девчонка припала к земле как птенец, почуявший опасность. Видно было, что она пытается что-то придумать.
- Нам надо усыпить его, - тихо сказала шаманка. - Чтобы он лёг и смирно лежал, пока мы будем переходить реку.
- Ты знаешь усыпляющие песни? - тут же спросил Ират. Уж больно она неуверенно говорила. Как будто сама сомневается.
- Нет, но это неважно, - уже решительней сказала девчонка. - Подойдёт любая колыбельная.
Клиден думала, что мальчишка заартачится. Он же будущий воин, сейчас скажет, мол, ему невместно такое петь. Но Ират кивнул, сел поудобнее и, перехватив взгляд завораживающе-золотых глаз, запел ломающимся голосом:
- Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Пусты горшки, погас очаг. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Он вернётся - и будет мясо. Он вернётся - и загорится очаг. Он вернётся - наполнятся горшки. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту. Он вернётся - и накормит свою семью. Он вернётся - и у нас будет мясо. Он вернётся - и ты вырастешь большой. Станешь ходить с отцом на охоту. Будет больше мяса в горшке. Будет ярче гореть очаг. Спи, мой маленький, отец ушёл на охоту.
Огромная голова качалась в такт его словам. Змей уже не думал нападать, его золотые глаза заволоклись мутной плёнкой. Пасть закрылась. Голова опустилась на прибрежный песок.
- Умеешь ступать бесшумно? - спросил Ират девчонку. Та кивнула. - Тогда идём. Не спеши. Надо не разбудить его шагами. Поняла?
Не переставая петь, мальчишка осторожно спустился к реке и махнул ей рукой, чтобы она следовала за ним. Страшно было забираться на спину к огромному змею.