Уже сравнительно давно, в 1993 году, на страницах «Москвы» (№7) было опубликовано мое сочинение «Бахтин и его читатели», в котором, в частности, оспаривалось мнение некоторых «бахтиноведов», утверждающих, что этого крупнейшего мыслителя и ученого будто бы раньше и лучше поняли на Западе, нежели в России. В качестве одного из аргументов в моем сочинении приводились следующие факты (цитирую): «…В начале 1961 года со мной пожелал встретиться "специалист по России" из Италии Витторио Страда, который не без гордости сообщил, что готовит итальянское издание сочинений о Достоевском, написанных Л. П. Гроссманом, В. Б. Шкловским и т. д. Я тут же начал горячо убеждать его издать "безусловно, самую выдающуюся, великую книгу о Достоевском" и в начале 1962 года выслал в Турин рукопись^[1] с еще не издававшимися существеннейшими добавлениями автора. Но, увы, книга вышла в Италии лишь в 1968 году… Не так давно В. Страда был у меня, и я поиронизировал по этому поводу. Он стал уверять, что его подвел тогда переводчик, страшно затянувший работу, — но это звучало весьма малоубедительно».

Надо прямо сказать, что дело обстояло гораздо хуже, но я не счел нужным «обличать» В. Страду в неблаговидном поведении — ведь, в конце концов, он не был обязан ценить и уважать русского мыслителя. Однако теперь, в 1997 году, В. Страда, как ни странно, взялся опровергать этот мой — в сущности, добродушно-иронический — рассказ, обвиняя меня в «фантазировании», «небылицах», «тщеславии», «ксенофобии», «национальном сектантстве» и — совсем уж не джентльменски — в «неумном обмане»^[2].

Повторю еще раз, что у меня не возникало желания раскрывать весьма неприглядное поведение В. Страды в отношении М. М. Бахтина, но теперь он как бы сам напросился и к тому же фактически «разоблачил» себя, поступив действительно крайне «неумно».

Судите сами. В. Страда утверждает, что якобы еще в конце 1950-х годов он прочитал изданную в 1929 году книгу М. М. Бахтина о Достоевском, «поразившую» его «своей философской глубиной и свободой». И он-де сразу понял, что автор книги — «великий русский и европейский мыслитель». Далее, в конце 1960 года, В. Страда узнал от Б. А. Слуцкого, что М. М. Бахтин живет в Саранске, и «сразу же написал ему… прося разрешения переиздать его книгу, и одновременно спрашивал его, не хочет ли он дополнить или переработать ее, — он лично ответил, что основательно переделает для нас (выделено мною. — В. К.) эту свою работу.

На основе этого между издательством Эйнауди (В. Страда, как он тут же сообщает, ведал в нем «вопросами русской культуры». — В. К.) и "Международной книгой", которая в то время ведала отношениями с зарубежными издательствами, был заключен законный договор. Наконец машинопись новой книги Бахтина о Достоевском летом 1962 года была мне вручена… Книга Бахтина о Достоевском, заново открытая мною и специально переработанная (выделено мною. — В. К.) автором для итальянского издания, была мною привезена в Турин и отдана переводчику». Но этого переводчика, пишет В. Страда, постигла «неудача», и тогда «нашли наконец лучшего переводчика, который закончил работу с большим опозданием», — почему, мол, бахтинская книга и вышла в Италии только спустя шесть (!) лет, в 1968 году.

Итак, но инициативе В. Страды был заключен договор, и М. М. Бахтин занялся «специальной переработкой» книги «для итальянского издания». В. Страда, надо сказать, запамятовал: речь шла не просто о «переработке», а о существеннейшей новой работе. Целый ряд писем Михаила Михайловича к автору этих строк был опубликован в «Москве» (1992, №11 — 12), и в частности письмо от 11 ноября 1961 года, сообщающее об итоге продолжавшейся около пяти месяцев^[3] работы над рукописью для итальянского издания: «Я написал нового текста до 6 печ. листов (то есть примерно полтораста машинописных страниц. — В. К.)… Рукопись вышлю… к концу этого месяца».

В. Страда сопроводил свою полемику фотокопиями нескольких документов, совершив тем самым весьма опрометчивый поступок. Ибо, например, в одном из этих документов М. М. Бахтину гарантируется выплата гонорара. Однако и гонорар не был выплачен Михаилу Михайловичу, и работа, «специально» созданная им для Италии, не была опубликована!

В. Страда обвиняет меня в «обмане» (о чем я еще скажу), но в действительности именно он вводит в заблуждение читателей, утверждая, что будто бы — пусть и с шестилетним опозданием — в Италии опубликовали ту рукопись, которую он «заказал» М. М. Бахтину. На самом же деле в 1968 году в Италии перевели и издали книгу, вышедшую осенью 1963 года в московском «Советском писателе», которая существенно отличалась от рукописи, подготовленной М. М. Бахтиным для итальянского издания^[4].

Не знаю, куда делась полученная В. Страдой и 1962 году рукопись, но нельзя не задуматься над ситуацией: представитель итальянского издательства обращается к М. М. Бахтину с предложением работать над книгой, заключает договор с указанием гонорара — и все это кончается ничем…

Если верить словам В. Страды, он, «молодой иностранец», уже тогда, в начале 1960-х годов, «открыл» в М. М. Бахтине «великого русского и европейского мыслителя» и «содействовал его возвращению в русскую и мировую культуру». Но факты говорят о совсем ином его тогдашнем отношении к М. М. Бахтину. И если, допустим, Страда никак не мог добиться издания «заказанной» и полученной им бахтинской рукописи, он — исходя из элементарных моральных норм — должен был хотя бы оплатить труд не кого-нибудь, а «великого русского и европейского мыслителя», труд, который Михаил Михайлович предпринял по его «заказу» и затратил на него пять с лишним месяцев… Согласитесь, ситуация прямо-таки позорная!

* * *

Ради объективности я несколько «смягчу» вину В. Страды. Ведь в действительности он в 1960-х годах отнюдь не усматривал в М. М. Бахтине «великого русского и европейского мыслителя» и потому позволил себе отнестись к его труду столь «небрежно» (опять-таки выражусь «мягко»).

Теперешнее уверение В. Страды в том, что еще в конце 1950-х годов книга М. М. Бахтина «поразила» его «своей философской и духовной свободой, которой в советской "философской" продукции не было даже и в помине», — такая же выдумка, как и преподнесенное им тут же заявление, согласно которому им тогда, в конце 1950-х годов, владела-де (цитирую) «мысль, что такой оригинальный и свободный дух^[5] вряд ли мог уцелеть в десятилетия марксистско-ленинской диктатуры».

Насколько В. Страда был «не готов» к действительному восприятию творчества М. М. Бахтина, ясно хотя бы из