действовала на каком-то автопилоте. Хотелось как можно скорее уйти из этой квартиры и больше никогда сюда не возвращаться. Внутри было пусто, словно что-то щелкнуло и разом отключило все чувства.

Я долго стояла под струями воды и усердно терла себя губкой, чтобы отмыться от той грязи, в которую меня окунули, но легче не становилось. Первый шок постепенно сходил на нет, и меня накрывала истерика. Слезы катились градом по щекам, а я села на пол, обхватив колени руками, и разрыдалась. Никогда в жизни не чувствовала себя настолько опустошенной и униженной. Я старалась успокоиться, взять в себя в руки, но ничего не получалось.

Хуже всего было от понимания, что я сама виновата в этой ситуации. Постоянно провоцировала Влада своими выходками и колкими фразами, будто специально нарывалась. Может, так и было. Я ведь ненавидела этого мужчину с самой первой встречи, так же как и маму. Возможно, я хотела, чтобы он совершил что-то подобное, и мама его бросила. Но Влад, скорее всего, прав. Мама слишком сильно зависит от него и выполняет любое его желание.

Собрав последние силы, взяла себя в руки и вылезла из душа. Времени оставалось очень мало, а еще одну встречу с Владом я точно не переживу. Рана на лбу перестала кровить. Я ее обработала и заклеила пластырем телесного цвета. Наверное, шрам останется. Не удивлюсь, если у меня сотрясение мозга.

Еле передвигая ногами и пошатываясь от слабости, прошла в свою комнату, бывшую комнату. Я не знала, куда пойти, лишь надеялась, что Эд разрешит пожить у себя, пока не встану на ноги, либо кто-то из друзей сможет приютить. Но сначала, все же, решила съездить к маме на работу. Надежда еще теплилась внутри, что я хоть что-то значу для нее, и она встанет на мою сторону. Может, мы помиримся, наконец, и я смогу ее простить. Сейчас наступил тот переломный момент, когда мне хотелось убедиться в ее любви ко мне. Я чувствовала себя такой одинокой и раздавленной. Мне нужен был хоть один человек, который поймет меня, поможет выбраться из всего этого и не сойти с ума.

Я не стала брать с собой много вещей, ведь неизвестно, что меня ждет дальше. Возможно, придется даже ночевать на улице, но это не сильно беспокоило. Я находилась в каком-то вакууме и плохо соображала, поэтому решила пока ни о чем не думать и стараться не вспоминать о том, что произошло.

Я взяла небольшой рюкзачок и покидала в него несколько комплектов нижнего белья, сменную одежду и немного косметики. После этого быстро оделась в темно-синие джинсы, закрытую футболку черного цвета и сверху джинсовку. Была бы моя воля, сейчас бы и паранджу на себя нацепила, лишь бы не привлекать лишнего внимания. Волосы забрала в хвост и даже краситься не стала.

Залезла в свою сумку и обнаружила, что ключей от машины там действительно нет. В кошельке также пропали все карты. Зато этот урод оставил мне наличные. Двадцать тысяч рублей. Какая щедрость. Желание разбросать их по его кабинету пресекла на корню, так как это единственное, что может помочь мне выжить, ведь своего у меня нет абсолютно ничего.

В двадцать один год все, что я имею – смазливую внешность. Милое личико с нежными чертами, большими карими глазами и пухлыми губами, обрамленное густой копной темно-русых волос длиной до лопаток. Фигура у меня более, чем соблазнительная. Я девушка невысокого роста с тонкой талией, выдающейся грудью и попой, как орешек. Раньше всегда этим гордилась, а сейчас… Сейчас хотелось превратиться в серую мышку, которую никто не замечает.

На такси я добралась до офиса мамы. Высотное стеклянное здание всегда завораживало меня, но не в этот раз. Без проблем прошла через охрану, которая знала меня в лицо и поднялась на десятый этаж.

- Алиса, добрый день. Виолетта Сергеевна сейчас немного занята, подождешь в приемной? – встретила меня мамина секретарша Алина.

- Да, конечно, - попыталась улыбнуться девушке, но, видимо, не получилось, так как Алина посмотрела на меня каким-то вопросительным взглядом.

- У тебя что-то случилось? – поинтересовалась она.

- Нет, все хорошо, просто немного устала, - поспешила ее успокоить и направилась в приемную, где плюхнулась на кожаный диван и, откинув голову назад, закрыла глаза.

Десять минут ожидания показались мне самой страшной пыткой. Уверенность в том, что я хочу все рассказать, таяла с каждой секундой. А не сделаю ли я еще хуже? Как отреагирует мама на мое заявление? Стоит ли вообще делиться с ней своим несчастьем и надеяться на ее поддержку?

- Алиса, твоя мама ждет, - вырвала меня из раздумий Алина.

Помявшись пару минут перед дверью, все же нашла в себе силы открыть ее и войти в кабинет.

Мама даже не взглянула на меня, печатая что-то в своем ноутбуке. Она работает ведущим юрисконсультом в одной из самых крупных компаний Москвы. Я села напротив нее и всмотрелась в ее черты. Мы с ней очень похожи. Папа всегда это отмечал и гордился тем, что его окружают такие красивые женщины. Жаль, что его больше нет. Я так по нему скучаю.

Мама продолжала молчать, недовольно поджав губы. Сегодня она выглядела чересчур строго. Волосы, стянутые в пучок на затылке, неброский макияж и очки на глазах, в которых горит совсем недобрый огонек. А вдруг она уже знает?

- Алиса, у тебя что-то срочное? У меня сейчас нет времени с тобой возиться, - не отрываясь от работы, бросила она.

- Ты сегодня общалась с Владом? – начала издалека дрожащим голосом.

- Нет, что на этот раз ты натворила? – строго спросила она.

- Почему ты думаешь, что виновата именно я? – не сдержав жалобный всхлип, спросила ее. Вся моя выдержка трещала по швам, а видимое спокойствие становилось поддерживать все труднее.

- Потому что, Алиса, с тех пор, как умер твой отец, ты совсем от рук отбилась. Если бы не Влад, то не знаю, что с нами было бы. Он заботится о нас, старается, чтобы мы все были счастливы и довольны, а ты…

- Мам, он меня изнасиловал! – выпалила на одном дыхании, не сдерживая слез.

Она лишь тяжело вздохнула и впервые за время нашего разговора обратила на меня внимание, прожигая ненавидящим взглядом.

- Изнасиловал, значит, - встала она из-за стола и плавной медленной походкой подошла ко мне.

- Мам, ты…

- Заткнись, дрянь! – рявкнула она, отвесив мне звонкую пощечину, от чего в ушах снова зазвенело, а в глазах начало темнеть. К горлу подступила тошнота, я начала задыхаться, а та женщина, которую я называла матерью, даже не обратила на это внимания. – Ты же сама этого хотела. Думала, что сможешь отбить у меня Влада? Как бы ни так. Он мой, поняла, и какой-то соплячке со смазливой мордашкой я его не отдам, ясно?

- Что ты такое говоришь? – не веря в то, что это