летят купюры. Призывно двигая бедрами, я подхожу к краю сцены. Недостаточно близко для того, чтобы до меня могли дотронуться, но достаточно для того, чтобы выманить еще больше денег из тех, кто стоит ближе ко мне. Я чуть наклоняюсь вперед и выставляю грудь в наиболее выгодном ракурсе. Один мужчина тянется к лифчику, чтобы просунуть туда несколько купюр. Я резко тяну его на себя, хватая за галстук, другой рукой сжимаю челюсти и рычу ему в лицо. Тот лишь похотливо улыбается. Вырываю из его рук деньги, а он достает из кармана еще. Вот же придурок. Я забираю у него все, толкаю в грудь и возвращаюсь к шесту.

После третьей песни я собираю деньги с пола и ухожу с главной сцены, уступая место другим девушкам. Не желая ни с кем разговаривать, ухожу в гримерку, где никого нет. Я усаживаюсь напротив большого зеркала и закуриваю.

Пару месяцев назад я рассталась с Никитой на вокзале и рванула в столицу, ничего не сказав ему о своих планах. Он дал мне денег на первое время и помог сменить документы. Еще я отрезала каре с челкой и осветлила волосы. Так же делают после тяжелого расставания, правда?

Мы долго прощались с Китом, я плакала в его объятиях. Он уговаривал меня остаться и убеждал в том, что Кирилла я больше не увижу. Но я твердо решила уехать оттуда и больше не возвращаться. Иначе как я забуду того, что произошло? Тем более, никто не будет искать меня здесь. Даже если будут, не смогут найти.

Я запрокидываю голову назад и пускаю вверх кольца из дыма. Несмотря на то, что сейчас я в таком же положении, что и полгода назад, что я осталась ни с чем, и даже не забрала свои вещи из квартиры, я чувствую покой на душе. Уважение не купишь ни за какие деньги, а свобода выбора стоит дороже всех алмазов и золота. Теперь я знаю.