любом случае хотел с ней давно побеседовать, даже если это займет пару минут. Влюбленное сердце не дает ему покоя… Нужно перехватить россиянку до того, как она окажется в салоне автомобиля.

***

Когда они виделись в последний раз, американец думал, что девушка чуть выше его, но почему-то сейчас русоволосая казалось такой маленькой и беззащитной, что хотелось загородить ее собой от нависших неприятностей. От чего-то она постоянно оглядывается, старается скрыться от камер, репортеров, коллег и своей семьи. Словно совершила смертный грех и боится, что об этом узнают все. Ее поведение абсолютно изменилось за эти недолгие годы. Парень уже и не помнил, когда она в последний раз улыбалась, когда была его невероятной Россией, а не загнанной в угол Российской Федерацией.

Он специально дождался, когда она останется одна. Не в первый раз США отмечал, что русская старается поговорить по телефону без свидетелей. Но выглядело это со стороны так, словно от этого разговора зависела ее жизнь. Однако этим шансом он обязан воспользоваться. Разговор наедине может дать ему хоть какую-то информацию о ее внезапных переменах после замужества.

Стоя возле окна, сжимая тонкими пальчиками свой потрепанный временем мобильный телефон, россиянка, уставившись взглядом себе под ноги, тихо вела беседу, отвечая лишь односложными словами, не желая затягивать беседу. Со стороны казалось, словно она не желала этого разговора, только выбора у нее нет. Штаты не издал и звука, прислушиваясь к ней, стоя в дверном проеме. Любой бы давно заметил его присутствие, но русоволосая совершенно не обратила внимание на появившегося из ниоткуда парня. С одной стороны это оскорбляло его, с другой - он мог услышать ее разговор, хотя это выходит за рамки приличия.

- Да… - еле слышно ответила девушка, поправив рукав пиджака. - Хорошо… Как буду в номере, все покажу. Да… Я поняла. Пока.

Не сказать, что это был приятный разговор. Ее бледное личико тут же помрачнело, а васильковые глаза утратили былой блеск. Возможно, России стало бы легче, если бы она дала волю слезам. Но, видимо, русская не может себе этого позволить, держа все эмоции в своей хрупкой душе. На мгновение американец подумал, что она с тем же взглядом посмотрит на него и, не сказав и слова, вернется в свой номер. Однако удивление и страх неожиданно отразились на ее милом, но изнеможенном личике. Все же не все эмоции россиянка способна контролировать.

- Привет, Россия. – Спокойно ответил он, не двигаясь с места.

Никакого ответа. Она словно не желала даже начинать их беседу, с волнением поглядывая на выход из комнаты отдыха. Но блондин был настроен решительно. Если он дал себе слово поговорить с ней – значит так и будет.

- Я думал, что ты более общительна. – Попытался парень хоть как-то развеять неловкую атмосферу. – Эй… Чего ты так на меня смотришь? У меня что-то на лице?

Девушка лишь замотала головой, а затем быстрым шагом двинулась в сторону двери. Ей хотелось поскорее скрыться от всех, побыть одной хотя бы сегодня, и ей бы это удалось, но упрямый США не дал возможности уйти, перегородив собой дверной проем.

- Это некрасиво уходить вот так, даже не сказав и слова. – Нахмурился он, теряясь в догадках, от чего Россия так скрытна. – Что с тобой?

- Дай мне пройти… - стиснув руки в кулаки, произнесла она.

Ее голос дрожал, а взгляд так и остался прикован к полу. В прошлом русская всегда говорила прямо в глаза, а теперь даже не смотрит на своего собеседника, если ей что-то необходимо.

- Сначала ответь на мои вопросы. - Не уступал ей американец, понимая, что сейчас преимущество на его стороне.

- Пропусти.

- Нет, пока мы не поговорим.

- Я не хочу… С тобой разговаривать.

- Почему? - не понимал ее поведения американец. - Я тебе что-то сделал? Не припоминаю, чтобы за эти годы я вредил тебе и твоим людям.

- Мне некогда…

Это начинало раздражать парня. Если бы она хотя бы элементарно поприветствовала его, то не пришлось бы устраивать весь этот концерт. Он бы просто вернулся к своей работе или поехал бы ужинать в компании братьев и родственников россиянки. Но что еще больше доводило его до злобы - она так и не посмотрела на него своими васильковыми глазами.

- У моих ног нет ничего интересного. Может, уже посмотришь мне в глаза?

- Мне некогда заниматься этим ребячеством. Дай пройти! - не выдержала девушка, пытаясь оттолкнуть его от прохода.

Но, увы, ее слабые тонкие руки лишь уперлись в широкую мужскую грудь, удивляя и, в то же время, добавляя гнева США. Схватив Россию за руку, с отвращением глядя на обручальное кольцо, не представляющее хоть малейшей ценности, он смог вернуть ее обратно в комнату, желая продолжить их неудавшуюся беседу. Для него главной задачей было увидеть ее взгляд, но русская упрямо смотрела куда угодно, лишь бы не на него.

- Отпусти! - повысила она голос, пытаясь вырваться из крепкой хватки блондина.

Странно, что россиянка не может справиться с ним. Он ведь слегка держит девушку за запястье. С ее ловкостью, она бы с мигом вырвалась из цепкой хватки. Неужели в этом истощенном теле совсем не осталось сил?

- Сначала посмотри на меня. - Поставил ей условие Штаты.

Сперва она еще пыталась сопротивляться его силе, однако, осознав всю бессмысленность своих действий, мигом сдалась. Ей никогда не победить того, кто по природе своей сильнее нее. Этот урок она усвоила на всю жизнь.

- Доволен? - подняла русоволосая на него взгляд полный страха, ненависти и печали.

Не думал американец, что увидит в этих прекрасных глазах столько негатива. Словно она потеряла смысл своей жизни и просто существует в этом мрачном мире.

- Что с тобой? Где эта сильная и жизнерадостная Россия?! - не смог держать себя в руках парень, поддаваясь этим печальным васильковым глазам.

- Отпусти! Мне больно! - возмутилась русская, ощущая, как его пальцы болезненно сжали ее тонкую руку.

В несчастном измученном безответной любовью сердце вновь открылась свежая рана. Ему не хотелось ее пугать, злить или причинять ей вред. Это лишь его волнение… Его беспокойство за нее. Но, видимо, желание парня оказалось намного сильнее чувств и разума. Послушно разжав пальцы, он отошел от нее на пару шагов, видя, как девушка прижала руку к своей груди. Он бы извинился и оставил ее в покое, убираясь прочь из здания, но его