========== 1. ==========

Она появилась из коридора, в котором скрылась минут десять назад. Шла с уверенным выражением лица, но ноги предательски путались, отчего Вики шатало из стороны в сторону. Не так сильно, чтобы новоявленная бессмертная потеряла равновесие и впечаталась лопатками в стену, но достаточно заметно для других посетителей клуба.

Ади губы пождал. Щелкнул пальцем по барной стойке «Пандемониума», заказывая так новую порцию глифта и не отрывая взгляда от фигуры, приблизившейся к столику Мими.

Непризнанная забрала из рук подруги стакан с алкоголем, который «уносил» лишь бессмертных девушек — для мужчин тот коктейль был не крепче земного мохито. Демонесса возмущенно что–то кинула, но почти сразу рассмеялась. Уокер опрокинула в себя стопку под хохот Мими, после со стуком поставила стакан на низкий столик и потянула подругу на танцпол. Ади не видел лица Вики, но догадывался, что дочка Ребекки Уокер, скорее всего, улыбалась соседке привычно широкой улыбкой.

Дьяволица и её Непризнанная подружка направились на танцпол. Мими не успела вытянуть руки вдоль тела, покачаться в такт мелодии, как практически сразу утонула в руках какого-то беса. Вроде, дочь демона Мамона говорила Ади об этом бессмертном за одним из множества прогулок; его звали Архон, и одно только упоминание смуглого дьявола зажигало глаза Мими миллионами искорок.

Архон встретил на танцполе дьяволицу и увел в дальний угол зала, на ходу целуя, сжимая шею. От увиденного брови Ади взмыли вверх — прямо как и руки Мими. После секундного вступора девушка расслабила плечи, вместе с ними — всё тело, и подалась вперёд. Ладонями она сжала плечи демона, спускаясь пальцами ниже по ткани рубашки; сами бессмертные попятились в сторону от общего столпотворения, точно уходя от чужих взглядов.

Вики же осталась на танцполе. Она поймала ритм музыки, проникающей под кожу вместе с дымом и алкоголем, закрутилась под светом клубной аппаратуры. Руками девушка поползла по собственному телу, комкая атласные вставки платья, головой крутила так, что локоны били по спине и оголенной шее.

На коже в районе ключиц Ади заметил следы от чьих–то губ. Какой–то демоненок, видимо, так старательно вылизывал венку на шее Уокер, что следы его работы блестели в свете висящего под потолком шара — Шаарон видел этот блеск даже на расстоянии в пятнадцать метров.

В горле запершило.

В какой-то момент Вики заметила его — видимо, взор Шаарона был тяжелее, чем он мог подумать. Уокер даже не удивилась, вздрогнула, танцевать прекратила. Напротив, Непризнанная смело дёрнула бровями, приподняла левый уголок губ, и, точно бросая дьяволу вызов, задвигалась куда самозабвеннее. Откинула голову назад и начала рисовать восьмерки подвижными — Ади лучше других знал, какими податливыми они могут быть — бедрами.

Усмешка на его губах из ироничной перерастала в злую.

«Конечно, давай, Уокер» — закачал он головой, мысленно обращаясь к бессмертной. «Шею обнажай, ноги шире расставь, губу закусить не забудь, да–да, вот так. Этим спермотоксикозникам только и нужно понять, стоишь ли ты того, чтобы тебя нагнуть, а ты своими танцами им только задачу упрощаешь»

Бармен коснулся его локтя. Ади обернулся почти со скрипом в шее. Стоящий за стойкой демон попятился назад — видимо, у Шаарона глаза от злобы покраснели — и в попытке оправдаться взмахнул руками:

— Я пытался вас позвать, но вы не слышали!.. — музыку перекрикнул и снова назад подался. Ади даже не повеселел от волнения юного бармена; стакан огненного глифта, что прямо–таки дымился от выдержки, казался рыжеволосому не такой важной причиной отвлекаться от танцпола.

Сжимая челюсти, забрал леденящий пальцы бокал и направился к своему столику.

Уокер продолжала танцевать, но уже не одна. Какой–то бес вился вокруг неё, держа ладони со странно оттопыренными мизинцами на уровне груди и постоянно приближаясь к уху Вики, что–то его говоря. Темноволосый улыбался, после каждого ответа дочери Серафима сокращал дистанцию.

Подсознание Ади само додумало фразы, которыми могли обменяться бессмертные:

«Привет, Непризнанная!». «Привет, бесёнок». «Как же такая пташка здесь оказалась?». «Не поверишь, рогатик, но я зашла сюда через дверь». «Хах, а ты с характером, как посмотрю. Мне нравится!»

Шаарон скривился ни то от увиденного, ни то от додуманного. Прижался крыльями к колонне и отпил глифту. Вики вдруг чуть подкосилась — благодарить стоит алкоголь в крови бессмертной, духоту «Пандемониума» и каблуки, — и рука ошивающегося возле неё дьявола уверенным движением упала на ребра Непризнанной.

Ади оскалился, когда Уокер голову запрокинула и заливисто рассмеялась. Пальцы на граненом стакане сжались до боли в фалангах.

Хотелось забрать её от похотливого сопляка, заливающего пол слюнями от вида Вики. До клокотания в горле и вниз по гортани хотелось. Подойти, подхватить Уокер под локоть, увести из «Пандемониума», из воздуха которого никогда не выветрится аромат табака, пота и алкоголя, в школу — в свою комнату, пустующую ночью. Вроде, сегодня его сосед — святоша Сэми — думал остаться с Миракл Гуд–как–её–там?.. без разницы, короче.

Важно было только, что сегодня спальня была в его полном распоряжении, и Ади мог без труда бы привести Викторию к себе и доходчиво объяснить этой Непризнанной, чего она добьется, если ещё раз попытается вывести Шаарона на ревн…

«Блять»

Запретное слово, которое он не думал произносить даже в разговоре с самим собой, едва не сорвалось с языка, и Ади с громким недовольным шипением опрокинул в себя половину глифта. Кровь, и без того несущаяся по венам со скоростью сапсана, застучала молоточком по вискам; картинка перед глазами на мгновение погрузилась в красный.

«Какая там, мать твою?.. Мне дело, что ли, есть до того, с кем она мотается?» — огрызнулся сам на себя, прикрыл глаза, чтобы зал «Пандемониума» перестал казаться словно кровью облитым. «Да пусть хоть сейчас на пол его завалит и сама трахнет, мне то!..»

Мысли должны были облегчить камень, застрявший где–то над сердцем, но, по итогу, добавили этой ноше пару килограмм.

Это не… ревность — нет, совсем нет. Это кое-что более простое. Примерно то же самое чувствовали маленькие дети, когда их игрушками играли в детском саду, когда какой–то слюнявый–соплявый идиот тягал плюшевого мишку за лапы и уши,