Конечно, я слышал про нее, знал, что она оперная дива, и все такое. Но быть приглашенным к ней в гости? Ввауу!!!

Поперлись мы впятером – я с женой, Валька и Славик со своей благоверной. Собственно, Верка – она же благоверная Славика – и сварганила нам все это мероприятие. Она журналист, проныра всех типа знает, ну и то ли интервью брала, то ли ее там где-то за что-то взяли – точно не знаю, в общем – договорилась, что старая карга будет рада, если к ней в ее загородное шале приедет молодежь послушать ее и пожрать на халяву. Это тоже было обещано.

Меня больше вторая часть этого марлезонского балета интересовала. К опере, оперетте и прочим спектаклям я получил отвращение еще в школе, когда нас классами возили по театрам всяких «Щелкунчиков» смотреть. Все, чем мы там занимались – плевались в девчонок из трубочек жеваной бумагой или стреляли с надетых на пальцы резинок, почему-то называемых «авиационками», пульками по соседним рядам. Как-то раз кто-то заехал пулькой в глаз олененку Бемби, заслуженной артистке республики, после чего действие прекратили минут на двадцать, а строгая тетенька со сцены все это время что-то высказывала залу о совести и морали.

Так что все эти песни во время того, как тебя колют шпагой – это не ко мне. А вот чего вкусного вкусить, выпить децл – это можно. Не скупая ведь старуха должна быть, раз зовет – наверняка поляну накроет. Послушаем ее бред, арии там всякие, пусть Верка вопросы позадает – потерпим!

Непьющий Славик на своей «зафире» притараканил нас прям к воротам усадьбы звезды. Да, некисло бабуля нагребла в свое время! Только домик не на один лям бакинских тянет, а еще пристрои всякие, и все такое…

Позвонили. Дверь открылась автоматически – входите, мол, но машину оставьте за воротами. Хрен с тобой, все одно тут камеры, никто колеса не полезет снимать, да и народ вокруг не бедный живет. Еще те хоромы понастроены, и тачки стоят рядом такие, что понимаешь, почему до ближайшего транспорта километра три пехом.

Пошагали по плитке к дому. Слева что-то натужно заскрипело, и нас попросили остановиться. Мы повернулись к скрипу. В гамаке сидел какой-то мэн в кепке, клетчатых шароварах и безрукавке с бабочкой. Резким движением он выпрыгнул из гамака и подошел к нам. Его морщинистое лицо резко контрастировало с движениями и мускулатурой. Протянув руку к воротам, он нажал на какую-то коробочку, и автоматическая дверь закрылась.

– Хэлло, журналисты, я Боб, дворецкий, – повернувшись, представился он. – Следуйте за мной.

Для всех нас понятие «дворецкий» ассоциировалось с кем-то из старого сериала, и я был уверен, что все проводят определенные аналогии между Бобом и тем персонажем. Тем временем Боб танцующим походняком довел нас до высокого крыльца.

– Мадам ждет вас в главной зале, – оповестил он, открывая громадную входную дверь. – Прошу!

Первое, что пришло мне в голову, когда я увидел «мадам» – не ты ли, мать, «Барселону» с Меркури пела? Теперь понятно, нахрена тут такие здоровенные двери! Неимоверных размеров бабища, сложив пухлые руки на не менее пухлой груди, стояла в центре зала и щерилась во все тридцать два.

– Заходите, заходите, дорогие гости, – прокудахтала она. Впрочем, нет, тут я не прав – голос у нее действительно был приятен, этакое что-то… и откуда-то изнутри.

По одному мы стали подходить и представляться. Возможно, мне показалось, но девчонок она почти не удостаивала вниманием, а вот Славика, пока он говорил ей комплименты, откровенно разглядывала. Я шел последним, было время подумать, и в итоге решил поцеловать ей руку – вот, гляньте, какой я джентльмен! Но тетка уже взяла ситуацию под свой контроль.

– Ну-ка, поди сюда, красавчик, – сказала она, мягко отстраняя Славика, – дай-ка на тебя взглянуть.

Что-то мне в этом «дай-ка» не понравилось. А она уже взяла меня за руку и притянула к своему декольте, немного прикрытому красивым колье из зеленых камней (явно не бутылочное стекло, чего уж там). Я попытался исполнить свое желание и потянул к себе ее руку. Но тут же пожалел о сделанном – мало того, что я вряд ли мог с ней соревноваться в перетягивании предметов, так еще и кисть руки ее была покрыта крупными старческими пятнами, что сразу отбило у меня все намерения. Даже сверкание зеленых, в цвет колье, камней на перстнях, что были надеты на пухлых пальцах, не могло отвлечь от неприятного вида, и я едва сдерживался, чтобы не блевануть. По ходу, видок у меня со стороны был еще тот! Что же до хозяйки, то она либо ничего не заметила, либо не придала моему виду никакого значения. А потому, после слов…

– …и почему же я люблю таких красавцев! – она легким движением привлекла меня к себе еще ближе и откровенно, в засос, поцеловала.

Сзади меня кто-то охнул. Наверно, жена. Оторвавшись от певицы, я повернулся к своим спутникам – выпученными глазами и открытыми ртами они были похожи друг на друга как близнецы. Я помотал головой – внутри что-то вертелось, а на губах был отчетливо приторный привкус помады.

– Что ж, – промурлыкала где-то сзади хозяйка дома, – присаживайтесь за стол, полакомимся, чем Бог послал, а потом уже пройдем в музыкальную залу.

Я поймал себя на том, что моя рука все еще зажата в руке оперной дивы. Сейчас она потащит меня за стол, посадит рядом с собой… Еще раз помотав головой, я вытащил руку из ее щупалец и пошел за своими друзьями. Сев рядом с женой, услышал ее свистящий шепот:

– Стери помаду, засранец! Не мог дистанцию соблюсти?

– Т-ты… что, не видела? – Меня аж расперло от злости. – Она ж меня сама…

– Тихо ты! Ладно, посмотрим еще…

Хотя я вроде и поводов не давал, но жена у меня была существом весьма ревнивым. Как всегда, это было и приятно, и не всегда к месту. Впрочем, сегодня устраивать какие-то разборы на эту тему было явно ни к чему, и мы с удовольствием предались в объятия Кумуса и Бахуса. Учитывая, что в данном доме все было огромным, начиная с хозяйки, было понятно, что стол будет тоже немаленьким, и шесть человек, как бы не пытались, не могли даже достать до соседа. Выручал Боб – он приносил и уносил блюда, наливал вино и коньяк, подвигал необходимые тарелки с закусками и прочей вкуснятиной. За столом шел негромкий разговор – Верунька с Валькой, отойдя от первого впечатления и вкусив немного алкоголя, выясняли у матроны нюансы ее бурной жизни. Иногда встревал Славик – все-таки произносить тосты было мужским делом, а на меня надеяться пока не стоило. И я, и жена просто молча вкушали и выпивали. Опять же – за этим и