побережье — это нагло идти в атаку. Иначе Толстой перебросит войска к столице и выдавит нас обратно за Амур. Однако стянуть имеющиеся силы в направлении нашего нападения он обязан.

— Семен Константинович, — обратился я к другу, — подразделения Романовых переходят к вам в подчинение.

— Отец уже предупредил, — кивнул тот. — Ты уверен, что можешь так рисковать?

— Я уже так делал, — улыбнулся я в ответ. — Кроме того, я должен лично доставить голову великого князя Хабаровского Руслану Александровичу Демидову. Я дал слово.

Ефремов еще несколько секунд смотрел мне в лицо, после чего вздохнул.

— Ты идешь на очень большой риск, Дмитрий, — сказал он. — И я сейчас понимаю отца, почему он не хотел, чтобы я совался в атаки лично. Это крайне опасно.

Мне оставалось только улыбнуться.

— Я все продумал, — заверил я друга, кладя руку ему на плечо. — Обо мне не волнуйся, проследи, чтобы силы Толстого были заняты вами, а с остальным я справлюсь.

Объединенное войско должно отвлечь силы великого князя, пока я подбираюсь к нему в одиночку.

Рискованно? Конечно. Но в отличие от всех остальных, у меня есть все шансы добиться успеха и остаться в живых. Забывать о том, что великий князь решится использовать еще какое-нибудь оружие массового поражения по примеру Измайлова, я и не думал. А потому он не должен чувствовать себя загнанным в угол. Толстой должен видеть наш напор, оказывать сопротивление, но ни в коем случае не паниковать.

Простившись с Семеном, я сел в машину, и мы поехали обратно к реке. Расстояние было небольшое, но подниматься в воздух у лагеря было бы опрометчиво. Это системы обороны я могу вывести из строя усилием мысли, но любой солдат с гранатометом может сбить борт на взлете.

— Все готово, княжич, — сообщил мне пилот, сопровождая слова наклоном головы.

— Поехали, — ответил я, пристегнувшись.

Самолет развернул сопла, готовясь к горизонтальному взлету. Благодаря доспеху я не испытывал ни малейшего неудобства. Вскоре мы забрались на нужную высоту, и пилот развернул борт хвостом к Хабаровску.

Я следил за обстановкой, пока самолет уходил от города, чтобы сделать небольшой крюк. Наконец, мы развернулись, и устремились к столице великого княжества.

Я в последний раз окинул лежащий подо мной Хабаровск взглядом с высоты и шагнул в пустоту.

Самолет стал стремительно отдаляться, встречный ветер бессильно бился в забрало шлема.

Чуть подправив полет, чтобы не промахнуться с точкой приземления, я отдал сигнал «Оракулу», и во всем городе подо мной погас свет. Дальше — перехватить связь командования, подставляя заранее сгенерированные ответы на случай, если кто-то решит проверить обстановку снаружи штаба. Следующий шаг — полное отключение систем обороны, оставив Хабаровск абсолютно слепым.

Как раз в это время прилетели первые снаряды по укреплениям. Княжичи вступили в дело. Со своей позиции я видел точки уходящих самолетов, сбросивших на головы врагов свои бомбы.

Алые всполохи взрывов на подступах к столице совпали по времени с моим появлением в зоне видимости радаров Хабаровска. Вот только оборудование сейчас слушалось меня, и потому ничего не показывало обороняющимся.

На улицах уже можно было разглядеть технику, баррикады, скопления солдат. На секунду я даже испытал чувство дежа вю — в Красноярске было почти также. Разве что тогда я шел практически вслепую, рассчитывая исключительно на свой дар. Теперь у меня есть куда более полезные средства ведения войны.

Штаб уже был подо мной, я стал сбрасывать скорость, поднимая щиты. На этот раз никаких гербов и фейерверков. Ни к чему лишний раз сообщать Толстому, что его смерть уже близко.

Крыша двухэтажного здания даже не просела под моими ногами, и еще секунду я потратил, проверяя насколько удачно мне удалось приземлиться. По счастью, если кто и смотрел в небо, то явно глядел в сторону горящих укреплений. По крайней мере, никакой паники относительно упавшего с неба человека не было заметно. Лишь рабочая суета из-за перебоев с питанием.

«Оракул» следил за ситуацией, но так как мы обесточили город, местную сеть еще не восстановили. Я снял со спины сумку и освободил прихваченных с собой дронов. Во избежание возможных подозрений маркировка на них принадлежала Хабаровскому княжеству. Под контролем искусственного интеллекта они послужат моими глазами на затылке.

Собрав в два движения винтовку, я вставил магазин и, больше не скрываясь, пошел к лестнице, уводящей с крыши штаба. Великий князь Хабаровский сейчас сидит на первом этаже, у него как раз было совещание, когда начался обстрел позиций.

Из штаба есть два выхода, о которых мне известно. После встречи с великим князем Московским я подозревал, что может существовать и третий, не обнаруживаемый «Оракулом», но в итоге отбросил эти сомнения. Другого шанса подобраться к последнему мятежному Рюриковичу уже не появится. Либо я расправлюсь с ним сейчас, либо он сбежит в сегунат или еще черт знает куда.

Выход на крышу охранялся, однако солдаты смотрели в коридор, а не на дверь. Так что две силовых нити обезглавили дежурных бойцов раньше, чем они повернулись ко мне. Переступив через тела, я вышел в коридор, следя краем глаза за картой с точками — дроны облетали здание, поправляя данные.

Двери кабинетов были распахнуты, но на этаже никого видно не было. Проверять помещения мне не требовалось, так что я решительно шагал к лестнице на другой стороне здания.

И вот там уже были враги в броне. Судя по видео с дронов, ребята оделись в устаревший доспех Японского сегуната. Он не предусматривал защиты от магии, но выстрел в упор держал легко.

Силовая пряжа окружила фигуры бойцов, и сжалась, разрубая тела вместе с броней. На пол с лязгом посыпались останки и оружие.

Я перемахнул через перила и рухнул на колено, вскинув винтовку. Троица солдат в униформе открыла огонь из автоматов, но пули просвистели мимо. За моей спиной пошло трещинами окно. Я трижды нажал на спуск, и враги повалились на пол.

Бросившись по коридору, я сорвал с пояса первую гранату и, ударив ногой в дверь кабинета для совещаний, швырнул подарок внутрь, тут же поднимая щит.

Шквального огня не случилось. Генералы Толстого были вооружены не в пример хуже подчиненных. Пистолетные выстрелы оборвались, когда хлопнула граната. Осколками посекло часть обороняющихся. Еще четверо перевернули тяжелый стол, чтобы за ним укрыться и выиграть время. Самого великого князя в помещении уже не было.

Входить я не стал, бросил еще две гранаты и под огнем отступил обратно в коридор, по полу которого уже грохотали ботинки спешащих солдат.

Два хлопка,