был силен в ботанике.

Руфь издала громкий вздох облегчения.

— Слава богу! Сэм, ты простофиля! Тебя хотят одурачить.

— Знаете, такое маленькое растеньице с крохотными белыми цветочками, которые раскрываются по утрам. Его всегда рисуют на рекламе «Утренней радости». Растет оно повсюду.

На предостерегающие знаки жены Сэм не обращал ни малейшего внимания.

— Знаю, знаю, — расплываясь в улыбке, отвечал молодой человек; руки его еще дрожали.

— Моли — очень интересное растение, — продолжал Сэм, — древним оно заменяло успокоительные таблетки.

Но тут разговор был прерван глухим стуком — Руфь упала в обморок.

Сэм поднял ее и извинился перед собеседником.

— Боюсь, что вечер испорчен. Просто удивительно — как только дело доходит до эпиграфики, моя жена начинает нервничать. Но она впервые потеряла сознание, услышав разговор на эту тему.

Молодой человек вложил в рот успокоительную таблетку и глубоко засунул руки в карманы.

— Не возражаете, если я провожу вас?

— Что вы?! — ответил Сэм. — Так редко удается поговорить о моей работе. Хотите послушать, как мне удалось расшифровать скифский алфавит?

— Сгораю от нетерпения! — воскликнул молодой человек. Он подозвал такси и придержал дверцу, помогая Сэму втащить Руфь. — Но сначала — одна мелкая деталь. Кто еще знает об этом рецепте?

— Пока только вы да я. И Руфь, если она слушала наш разговор. Вы не представляете, до чего приятно найти человека, которого интересуют древние скифы.

Со стоном отчаяния Руфь приподнялась на сиденье.

— Ах, осел ты этакий! — принялась она отчитывать мужа. — Его интересует только твой рецепт. Неужели ты не соображаешь, что он стоит миллионы? А ты взял и отдал его просто так.

— Это верно? — в голосе Сэма впервые промелькнули нотки подозрения.

— Конечно, меня интересует средство для ращения волос. Но древние надписи меня тоже интересуют. Скажите, а много народу умеет читать на древнескифском?

— Вот видишь, его интересует эпиграфика, — с торжеством заявил Сэм. — Сейчас я расскажу, как мне удалось расшифровать…

— Я просто жажду услышать ваш рассказ. Но сначала скажите, у вас сохранился образчик этого снадобья?

— Да, почти половина молочной бутылки. Но почему оно вас так интересует? Вам-то оно не нужно. Лучше послушайте…

— Тогда глядите! — вскричал молодой человек, отбрасывая всякую гордость, и сорвал с головы парик. Даже в тусклом свете кабины было видно, что он не так уж и молод.

— А, ну что ж, зайдите к нам, я дам вам глоточек, — ответил Сэм. Он помог Руфи выбраться из такси. От бессильной ярости она еле двигалась.

— Так вот, предчувствие, что я напал на верный след, появилось у меня, когда мне удалось раздобыть фотокопию наскальной надписи с вырезанным под ней изображением царя персов. Под рисунком была коротенькая подпись. Она могла означать множество имен: Дарий, Ксеркс, Артаксеркс…

— Не говори ему, Сэм, — простонала Руфь, падая в подставленное мужем кресло, — может, еще не поздно…

— Не будь смешной, дорогая. Моя статья уже принята к печати. Так вот, царя звали Ксеркс…

— Да, нет же. Средство для волос…

— Совсем забыл о нем, — ответил Сэм, доставая молочную бутылочку. — Не знаю только, насколько она чистая. Боюсь, Руфь не слишком тщательно их отмывает. Но насморка у меня нет…

— Меньше всего меня тревожат микробы, — отозвался набриллиантиненный мужчина, — мне бы только донести ее до рта.

Он обернул ладонь платком, но руки его так тряслись, что он боялся выронить бутылку.

— Сколько надо ждать, пока оно подействует?

— Около часа. До первой щетины. Сами волосы будут расти дольше.

Набриллиантиненный мужчина посмотрел на часы, глубоко вздохнул и уселся на диван.

— А теперь расскажите, как вы расшифровали скифский алфавит?

— С превеликим удовольствием! — отозвался Сэм и подал гостю аппарат для чтения микрофильмов. — Взгляните вот сюда. Вы, вероятно, думаете, что под рисунком высечено персидское имя в скифском произношении?

— Именно так я и думаю, — ответил бывший молодой человек, проведя дрожащей рукой по гладкой, как бильярдный шар, голове, — разумеется, персидское. Какое же еще?

— Вот и нет! — торжествующе воскликнул Сэм. — Если хотите, можете сами попробовать. Ничего не получится.

— Тогда я и пробовать не буду. Что же вы сделали? — он не мог оторвать взгляда от циферблата часов.

— Разве не ясно? Я взял древнегреческий вариант этого имени. И тут мне повезло! У меня оказался ключ к скифскому алфавиту.

— Потрясающе! — отозвался мужчина и начал расхаживать по комнате. — Извините, но от волнения я не в силах усидеть. Нервы ни к черту не годятся.

— Когда мне впервые удалось прочитать скифскую надпись, я чувствовал себя точно так, как и вы, — восторженно ответил Сэм. — Всю ночь глаз не мог сомкнуть. Есть от чего прийти в волнение!

— Знаете, мне кажется, у меня волосы на голове шевелятся.

— Верно, — согласился Сэм, — просто трепет охватывает, когда читаешь надпись, которая в течение стольких столетий была погребена! Прекрасно вас понимаю.

Руфь, перед этим скрывшаяся в спальне, вернулась в гостиную, держа в обеих руках по чемодану.

— Сэм, я ухожу от тебя. Сил моих нет глядеть на все это.

— Нет, Руфь, ты меня не бросишь. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Лучше я брошу эпиграфику. Теперь, когда я расшифровал скифский алфавит, я завершил труд, начатый пятнадцать лет назад. Хватит с меня древних надписей. Что ты скажешь на это, моя дорогая?

— Сэм, этот лысый мошенник прикарманит твой рецепт и заработает на нем пять миллионов долларов, а мы с тобой и гроша ломаного не получим. Ты ведь даже не знаешь его имени.

На лице у гостя появилось выражение уязвленной честности.

— Мадам, меня зовут Чак Бредфорд, — ласково произнес он. — Я не собираюсь красть рецепт вашего супруга. Напротив, я хочу ему помочь. В таких делах необходимо коллективное мышление. Вместе с ним мы…

— Вместе? Как бы не так! Я вам не позволю заработать миллион долларов на нашей идее!

— Я уже знаю рецепт.

— Тогда возьмите заодно и гранки, — сказал Сэм. — Но они еще будут мне нужны.

— Только взгляну на способ приготовления, — сказал Чак и принялся лихорадочно списывать рецепт в записную книжку. Затем, отбросив всякий стыд, он схватил бутылку с эликсиром — и был таков.

Всю следующую неделю Руфь не выходила из дому, не включала радио и не смотрела телевизор. От рекламы нигде не было спасения. «Шевелюра» гарантирует шевелюру! Не просто чуть больше волос! Не просто чуть меньше лысины! Те же волосы, что росли у вас когда-то! Волосы вашей